Александр Дав: Эффект Бандерлогов

Рома глянул на часы и пожал плечами – время точного прихода не оговаривалось договором…

– Ты начинай свои процедуры, – продолжала девушка. А я до аптеки добегу. Надо срочно.

– Ну, хорошо. В принципе… так сказать, ты мне и не нужна. Иди, конечно… – Роман поправил очки, разулся в прихожей и пошёл к аквариуму.

Катерина, хлопнув дверью, громко уже с лестничной площадки, крикнула:

– Я скоро!

Зюлькинд, двигаясь привычным маршрутом к аквариуму, вдруг заметил, что большая картина на стене гостиной перекосилась вбок – вот-вот свалится. Зоолог-любитель инстинктивно подскочил к полотну, вызывавшему у него всегда лишь недоумение своим замысловатым содержанием, и попытался поправить его. Однако картина явно за что-то зацепилась. Рома чуть сильнее налёг, и она сорвалась с крючка. Какой-то металлический предмет звякнул об пол. Это был небольшой и странный ключ. Картину всё же, удалось зацепить за торчащий из стены крючок, а ключ, повертев в руках, Роман положил на комод, стоящий у противоположной стенки…

Роман поправил очки, разулся в прихожей и пошел к аквариуму

Катя позвонила Роману на мобильный телефон минут через сорок.

– Слушаю, – Роман закончил свои дела и теперь с нетерпением ждал домработницу, чтобы уйти по другому адресу.

– Ромчик, прости засранку, за задержку. Пришлось в центральную бежать, в нашей лекарства не было. Ты, знаешь что, – захлопни дверь. Что-то голова разболелась… Ладушки?

– Ладно.

Роман обулся, взял свою сумку с баночками, вышел и захлопнул дверь. Замок, мягко шипя, автоматически закрылся. Парень сбежал по лестнице вниз и, выходя из подъезда, зацепился карманом куртки за ручку двери. Консьерж, заметив замешательство ботаника, строго спросил:

– Ты, что это никогда лифтом не пользуешься, а? – ему было откровенно скучно, и хотелось хоть с кем-то пообщаться.

Рома, покраснев от неудобства, что-то промямлил и выскочил на улицу. Он очень стеснялся людей вообще, а людей облечённых хоть какой-то мало-мальски властью, просто боялся.

День стоял солнечный, морозный, и настроение Романа быстро достигло нормального равновесного состояния, когда вдруг опять зазвонил мобильный телефон. Звонила домработница Хомичей Катя.

– Слушаю.

– Рома, ты захлопнул дверь? – голос у неё был хриплый. Похоже, заболела.

– Конечно, как ты и просила.

– Ну, пока… Я приболела. Сегодня не пойду на квартиру… Можешь проверить – закрыл хорошо, или нет?

– Да закрыл… Хорошо… Но я схожу – проверю…

Странный звонок лишь на мгновение отвлёк юного натуралиста от благостных мыслей. Он снова витал в облаках, мечтая о своей лаборатории, где он сможет спокойно заниматься любимым делом. Мечта эта стала чем-то вроде цели. Но для её достижения Зюлькинд ничего не предпринимал. Несмотря на свои еврейские корни, характером он обладал типично российским. Мечта хороша, если сбывается сама по себе. Проснулся утром – и ты богат! А делать что-то для её достижения?.. Увольте. Однако мечтать он мог часами… И такие мелочи, как звонки домработницы, свалившиеся картины, валяющиеся на полу ключи от сейфа, не отвлекали его. А между тем, план Кати сработал. Зная дотошность Зюлькинда в мелочах, несмотря на всю его несобранность в житейских делах, она нарочно наклонила картину, положив ключ на самом краешке обратной стороны массивной рамы. Начнёт поправлять – упадёт. Она проверяла несколько раз. Картину Роман поправлял неизменно. И сегодня поправил и поднял ключ, и оставил на нём свои отпечатки.

Роман вернулся на квартиру. На вопрос консьержа: —«Зачем пришёл?», сказал: —«Проверить дверь. Катя, мол, заболела – не придёт». Дверь была закрыта. Рома со спокойной совестью уехал. Охранник пометил в тетрадке, что он возвращался.

Коля Рекрут, бывший неформальный лидер Сонмовской группировки, ехал на встречу с избирателями в своём новеньком «Мерседесе», любуясь в зеркало заднего вида аккуратно уложенными волосами и идеально подстриженными усиками – а ля Иосиф Виссарионович. Он не пользовался услугами водителя, любил рулить сам. По радио передавали новости. Диктор заунывным голосом говорил о приближающейся магнитной буре, явно представляющей аномалию, и предупреждал о возможных проблемах в работе электронных приборов, а людям, как он выразился, «метеозависимым», рекомендовал сидеть дома. «Делать им нечего. Придумали тоже – магнитные бури. Всю жизнь ими пугают. Лучше бы про спорт, что ли…» Рекрут стал манипулировать пальцами на пульте рулевого колеса, ища спортивную волну. Но, вместо привычных звуков – приёмник зашипел и отказывался вообще что-либо находить. Машина с охраной следовала сзади, оттирая пристраивающихся и не давая вклиниться наглым московским водителям в пространство между ведущим и ведомым, как любил называть тандем: «шеф – охрана», начальник службы безопасности Саша Полковник. Саша, бывший полковник ГРУ, сидел на «правой чашке» – так он называл место справа от водителя, и внимательно следил за всем, что происходит по маршруту передвижения. Солнце было настолько ярким, что не спасали даже тёмные очки, и ему пришлось откинуть козырёк над лобовым стеклом.