Александр Дав: Эффект Бандерлогов

Подумают на Ромку… Жалко его? Нет. Он же не брал. Разберутся потом… Немного успокоившись, Катя легла на ставший в мгновение очень дорогим диван и, укутавшись в потрёпанный плед, – уснула. Точнее, отключилась. Так бывает. Стресс. Переутомление моральное, и всё такое. Нервно и хаотично думала, перед тем как уснуть. Но, куда девать такие деньги, так и не придумала. Она знала – до приезда хозяев деньги нужно перепрятать. Искать будут. И будут наверняка у неё. Но до приезда ещё далеко. Только через три недели явятся господа Хомич. Успеет убрать в тайник. Полежат. А там она что-то придумает.

Рома Зюлькинд с детства любил всё живое и подвижное. Всякие жучки, паучки и козявки вызывали в мальчике восхищение и жажду познания. Не то что бы его не интересовал футбол и салки, карты и вино, женщины и деньги. Интересовали, как любого нормального мальчишку, юношу, мужчину. Но больше всего этого – его интересовали живые существа. Многоножные, волосатые, с крылышками, пупырчатые и членистоногие прятались по коробкам и шкатулочкам, выползая в ненужное время и, часто, в ненужном месте: на уроке, под крики девчонок, или дома, пугая маму и доводя до истерики младших сестёр. Сестёр было трое. Все погодки. Рома – старший. Он ловил насекомое население двора десятками. Изучал их строение. Привязывал за лапку ниткой и пускал полетать живой вертолёт. Постепенно его любовь переросла в серьёзное увлечение, и уже в школе он стал лучшим по естественным наукам. В советское время из него получился бы замечательный ботаник, или зоолог. Но в настоящее время сии профессии мало востребованы и мало денежные. Он всё же поступил в профильный вуз, обучался заочно. Его не призвали, по состоянию здоровья, в ряды вооружённых сил. Учился, подрабатывая временщиком, где придётся. Но однажды, совершенно случайно, Рома наткнулся на объявление на сайте поиска работы. Требовались молодые люди в фирму по обслуживанию аквариумов. Тут его жизнь резко изменилась. Вот уже почти год он работает не только для того, чтобы не подохнуть с голода, но и удовлетворяя свой ненасытный аппетит познания. Его непосредственные начальники вначале улыбались, позже саркастически кивали головой, а далее ревностно завидовали знающему парню, боясь его резкого карьерного роста и конкуренции в должностном продвижении. Но напрасно. Рома жил в мире семейств угрехвостых, муреновых, ножебрюшковых, шилохвостых, платаксовых, щетинозубых, помацентровых, губановых и прочих разных представителей аквариумного общежития. Общался на равных с аборигенами водного мира, шевеля губами и кивая в ответ их глупым выражениям выпученных глаз и «пыханью» грязью. Он мог говорить о них часами. О рыбе-императоре, жёлтой мурене, пятнистом моринге, желтохвостой рыбе-бабочке, полосатом трезубом бычке и ещё черт его знает о каком количестве жёлтобрюхохвостопёрых. Употребляя при этом заумные латинские названия, совершенно не стараясь произвести впечатления на собеседника, а просто естественно вставляя в свой рассказ Gymnothorax moringa или Chaetodon xanthurus. Основная его работа заключалась в обслуживании аквариумов клиентов компании. В основном аквариумы стояли в богатых домах, и Роме, помимо зарплаты, иногда доставались чаевые, а иногда и надменные упрёки от прислуги, за грязную обувь или пролитый небольшой объём воды. Но это не омрачало радостное времяпровождение Зюлькинда. Он работал, зная в лицо каждую рыбу, и самостоятельно лечил или подкармливал необходимыми добавками своих подводных друзей, помимо выполнения основной работы. В квартиру Аллы Степановны и Даниила Львовича Хомич Роман ходил один раз в месяц, во вторую среду. Дома их, как правило, не бывало. Общался он с Катей – домработницей. Девушка приличная и общительная, часто поила его чаем и давала ещё с собой какие-то пряники и конфеты. Сегодня как раз среда, и он шёл к Хомичам по графику, прыгая через две ступеньки, не дожидаясь лифта.

Домработница Катя ждала прихода Романа. После кражи она продолжала выполнять свои обязанности. Поливала цветы, протирала пыль, кормила рыб. Она ждала дня, когда придёт этот придурковатый очкарик обслуживать надоевшую ей стеклянную глыбу. Трёшьтрёшь её, а следы видны всё равно. Катя открыла дверь Роману и затараторила, прямо с порога:

– Ой, Романчик дорогой, здорово, что пришёл пораньше…