Евгений Коршунов - Операция «Хамелеон» [трилогия]

— Нас пока здесь мало, — говорил он. — И мы пришли сюда, чтобы поднять наш голос в поддержку народа далекой страны, в которой никто из нас не бывал. Но, защищая народ Вьетнама, мы защищаем свою страну — Гвианию. Потому что-то, что происходит сегодня во Вьетнаме, может начаться в Гвиании завтра.

Он видел, что его внимательно слушают не только демонстранты, но и полицейские. Сочувственно кивал даже толстяк сержант.

И, глядя поверх голов демонстрантов, туда — в лица полицейских, Стив говорил, что Гвиания не свободна, хотя на городском стадионе и был торжественно спущен флаг Великобритании и поднят оранжево-черный флаг Гвиании. Он говорил, что в стране по-прежнему все пытаются решать те же колониальные чиновники, ставшие теперь служащими гвианийского правительства.

Когда он замолчал, над головами демонстрантов взметнулись руки с растопыренными пальцами — на манер латинской буквы «V» — начальной буквы слова «виктори» — победа. Заколыхались флаги, молодые голоса грянули «Интернационал».

Полиция пока не вмешивалась. Но поверх толпы Стиву было видно, как из ближайшего переулка на полном ходу вылетел военный «джип». К двум белым офицерам, сидящим в машине, сейчас же подскочил офицер-гвианиец, вытянулся, отдал честь, принялся докладывать.

Офицеры молча смотрели на красные флаги. Потом один из них что-то приказал солдату-гвианийцу, сидевшему с наушниками на голове. Тот кивнул и склонился к аппаратуре.

Тем временем демонстранты опять построились в колонну и подошли вплотную к воротам посольства.

Гоке с заранее заготовленной петицией в руках нажал кнопку звонка. Ворота оставались закрытыми. Гоке позвонил еще раз, еще и еще.

Демонстранты уже стояли вплотную, передние прижимались к решетке ворот, держались руками за ее массивные чугунные узоры.

— Товарищи!

Гоке обернулся к демонстрантам. Глаза его пылали.

— Они не хотят с нами разговаривать. Они не хотят с нами разговаривать здесь, на нашей земле. Неужели же мы не заставим их выслушать нас, хозяев Гвиании?

— Заставим! — заревело несколько глоток, и к решетке протиснулась дюжина широкоплечих молодцов.

— Стойте! Что вы делаете? — крикнул Стив.

Вчера, когда обсуждался план митинга, был предусмотрен и такой вариант — никто из посольства не выйдет, чтобы взять петицию. Тогда было решено прикрепить ее к воротам и спокойно уйти — продемонстрировать по городу, скандируя ее текст.

Правда, Гоке предлагал другой вариант: ворваться в посольство силой и добиться встречи с послом. Стив знал парней, пробирающихся к воротам. Они были вроде телохранителей Гоке: бородатые, одетые в подобие военной формы цвета хаки, перетянутые новенькими блестящими ремнями.

Стив оглянулся на полицию, там уже слышались слова команды.

— Подождите! — крикнул Стив тем, у ворот.

Но было уже поздно. Парни Гоке умело вскрыли внутренний замок, толпа навалилась, ворота распахнулись настежь. И сейчас же из дверей посольства высыпало десятка полтора молодчиков в форме морской пехоты США — традиционная охрана посольства.

— Да здравствует африканская революция! Бей их! — крикнул Гоке, и его парни кинулись на американцев с невесть откуда взявшимися велосипедными цепями и обрезками труб. Морские пехотинцы встретили их ударами ружейных прикладов, но были смяты, отброшены.

Давя друг друга, демонстранты ломились в здание. Посыпались стекла, кто-то саданул обрезком трубы в окно размером со стену, кто-то рвал шнуры флагштока, пытаясь сдернуть звездно-полосатый флаг.

И в этот момент во двор ворвалась полиция. Вернее, сначала туда полетели бомбы со слезоточивым газом, громыхнули взрывы.

— Воду, — крикнул кто-то, и демонстранты, выхватив из карманов заранее припасенные тряпки и бутылки с водой, закрыли лица импровизированными мокрыми масками.

Изнутри посольства уже валил дым: горела библиотека. Выли полицейские сирены. И во дворе бушевал бешеный водоворот борьбы.

Демонстранты защищались отчаянно — древками флагов и лозунгов. Они вырывали у полицейских щиты и палки, лупили по стальным каскам кулаками. Отовсюду неслись стоны, крики, брань.

Стив видел, как Гоке пытался пробиться к воротам. Он размахивал знаменем союза «Авангард» и подбадривал своих товарищей. Но силы были неравными: люди Гоке падали один за другим, сшибаемые прикладами карабинов и дубинками полицейских. Вот и его самого бьют сапогами, топчут, куда-то волокут. Толстяк сержант с треском срывает знамя «Авангарда» с древка и сует его к себе за пазуху — свидетельство своего героизма и залог будущей награды от начальства.