Евгений Коршунов: Кровь на черных тюльпанах

Туман надвигался на берег залива Сан-Франциско сплошной белой простыней. Какая-то предприимчивая фирма непостижимым образом загоняла его в консервные банки и продавала туристам в качестве сувенира. Но тумана от этого не убавлялось.

У окна на втором этаже гостиницы «Вагабонд» неподвижно стоял мужчина и пристально смотрел на улицу. Но там не было ничего, что могло бы привлечь его внимание: от бензоколонки «Тексако» отъехал старый «фольксваген», дребезжащий великим множеством составных частей, по противоположной стороне улицы начала неспешную прогулку проститутка: тридцать метров вверх по улице и тридцать метров вниз. У подъезда гостиницы стояли две машины такси. Серый полумрак, который потом уступит место черноте ночи, был Сан-Франциско не к лицу. Город красив солнечным днем и ночью, когда его освещает реклама. Но не в сумерках.

Мужчина отошел от окна и начал переодеваться. Пиджак, белую рубашку, галстук и брюки он повесил на спинку стула. Надел темно-синие вельветовые джинсы, черную майку без всяких надписей, но с маленьким крокодильчиком, разевавшим пасть с нагрудного кармана, темно-синюю, под цвет брюк, нейлоновую куртку. Потом пошарил в объемистом чемодане и достал пару новых черных сапог.

На столике в номере лежали бумажник, пачка сигарет «Бенсон енд Хеджез», зажигалка, стояли бутылка с апельсиновым соком и стакан. Бумажник он засунул в задний правый карман брюк, вытащил сигарету из пачки, закурил и после этого положил сигареты в карман на майке. Зажигалку — в карман куртки. Налил полстакана сока, быстро выпил и вышел из номера.

— Я буду через час. Станут звонить — так и передайте, — стряхнув пепел в девственно чистую пепельницу на конторке, сказал он портье.

— Извините, ваше имя Вирджил… — начал портье.

— Да, Вирджил Чип.

— Я передам.

Водители такси, официанты, бармены, клерки в гостиницах могут без дополнительной подготовки работать психологами. В «Вагабонде» плохих психологов не держали: клерк, час назад выдавший ключи новому постояльцу, увидел его и сразу понял, что гость из тех, кто не делает собой чести владельцам отелей, но принадлежит к числу людей, которые никогда не доставляют обслуживающему персоналу никаких неприятностей, умеют платить по счетам и давать чаевые. «Вирджил Чип», — повторил он про себя.

Январь 1981 года. Вашингтон. Управление международных связей.

Член административного совета. Основание — базовая подготовка (журналист) и предыдущая работа в ЮСИА. Цель — разработка внешнеполитических операций. Задача — использование официального прикрытия для решения проблем Управления разведывательных операций.

Несколько дней назад неожиданно для Чипа его вызвали к координатору.

Заместитель директора ЦРУ по административным вопросам Джон Блейк [1] В 1981 г. Блейка в должности заместителя директора ЦРУ заменил Гарри Фитцуотер. , указав на кресло, сел напротив и подвинул к Чипу сигареты.

— Мне сообщили, что у вас имеется особое мнение. Готов выслушать вас, мистер Чип.

Блейк курировал дела, связанные с выдачей материалов разведки посторонним лицам на основе законов о свободе информации и неприкосновенности частной жизни. Люди получали документы, где, как правило, множество абзацев было вымарано, подчищено, а имена «любознательных» оказывались в массивах номер 21 и 22, где регистрировали всех, кто когда-либо проявлял допустимый законами интерес к материалам разведки в отношении собственной персоны. «Быстро же до него дошло», — подумал Вирджил, вспоминая свой вчерашний разговор с симпатичной Лиз, недавно появившейся в отделе обработки информационных массивов ЦРУ.

Дело в том, что на этот раз Блейк изменил своим правилам. По его указанию все документы, которые Чипу удалось найти по запросу Джека Андерсона, выдавались ему полностью, хотя на папке стоял гриф: материалы «крайне щепетильны и угрожают неприятностями в случае раскрытия».

— Речь идет о «Проекте Мадхен», сэр.

— Я в курсе, — заметил Блейк. — Так что же вас смущает?