Яков Наумов - Тонкая нить [журнальный вариант]

- Расписка? - изумилась Войцеховская. - А к чему она мне? Хотя, - она загадочно улыбнулась, - хотя давайте, пригодится. («Тебе же, старый дурак, хуже. Сам в петлю лезешь».)

- Надо собирайтс, - отрывисто сказал рыбак, отдав расписку. - Быстро, быстро! Время.

«Племянник» проворно юркнул в сенцы и вернулся с верхней одеждой гостей и несколькими грубыми брезентовыми плащами с откидными капюшонами. Два из них он протянул Войцеховской и Савину.

Освещая фонарем дорогу, рыбак повел гостей к дощатому причалу, возле которого покачивался рыбацкий баркас.

- Ход у этого суденышка будь здоров! - прошептал Савин на ухо Войцеховской. - Как черт тянет!

- Ладно уж, помолчи. Лишь бы добраться…

С помощью старого Иманта Войцеховская и Савин перебрались в баркас. Дядюшка Имант и «племянник» мягко спрыгнули вслед за ними. Мотор затарахтел, и суденышко ходко пошло в море.

Прошло минут пятнадцать-двадцать, и на опустевшем причале появился еще один человек. С минуту он постоял, вслушиваясь в монотонный плеск волн, и когда звук мотора заглох вдали, несколько раз включил и выключил электрический фонарь, направляя тонкий луч света вдоль берега. В ответ на этот сигнал где-то невдалеке в море взревел мотор, вспыхнул прожектор и к дощатому причалу, на котором стояла одинокая фигура, помчался пограничный катер.

- Ну как? - послышался с катера голос Луганова. - Как все прошло, Андрей Иванович, нормально?

- Порядок, - ответил Миронов. Он шагнул с причала на палубу катера и обратился к командиру: - Давайте отойдем в море и немного поболтаемся. До назначенного срока еще сорок семь минут.

- Есть.

Катер пошел в открытое море.

… Минул почти час, как баркас дядюшки Иманта покинул берег. Шли ходко. Войцеховская сначала напряженно всматривалась в темноту, потом расслабилась, откинулась к борту, надвинула капюшон и, казалось, дремала. Все шло как по маслу. Еще час-другой, и они будут в водах той страны, куда она стремилась. А там… там…

Где-то вдалеке послышался нарастающий гул мощного двигателя. Старый рыбак застыл у руля, напряженно вглядываясь в темноту, «племянник» зашевелился около мотора. Войцеховская выпрямилась, глянула на Савина.

- Ты слышишь?

Савин не успел ответить. В сотне метров от них вспыхнул ослепительный луч прожектора и, скользнув по верхушкам волн, уперся в баркас, выхватив его весь целиком. Мотор баркаса внезапно заглох. Гул нарастал, близился. Возник второй скоп света, скрестился с первым. Баркас безжизненно качался на волнах.

- Почему выключили мотор? - прохрипела Войцеховская. - Включай немедленно! Надо уходить!

- Куда уйдешь? - тоскливо отозвался рыбак. - Пограничники.

- А ну, старый пень, - взорвалась Войцеховская, - немедленно запускай мотор! А ты пошевеливайся, щенок! - повернулась она к «племяннику». - Твоя небось работа? Заглушил мотор, собачья кровь! А ну, живо!

В руках Войцеховской тускло блеснула вороненая сталь пистолета. Но, к ее изумлению, на лице «племянника» не мелькнуло и тени замешательства. Чуть пригнувшись, «племянник» отчаянным прыжком преодолел разделявшее их пространство. Анна Казимировна выстрелила, но в момент выстрела рука ее была подброшена снизу вверх, и в следующее мгновенье пистолет очутился в руках у Савина.

- Анна Казимировна, вы сошли с ума! - крикнул он, отстраняя ее руку. - Стрелять на глазах пограничников?

- А-а-а-а! - взвизгнула Войцеховская. - Трус, предатель!

Она ударила Савина по лицу, замахнулась еще, но подоспел Савельев - схватил ее за руки. Степан смотрел на нее с нескрываемым презрением.

Пограничные катера, урча моторами, приблизились к баркасу.

- На судне! - послышался властный голос, усиленный рупором. - Откуда, куда идете?

В ответ не раздалось ни слова.

- Перейти на задержанное судно, - прозвучала команда, - взять на буксир.

«Все, - поняла Войцеховская. - Не вывернуться». Но сдаваться она пе собиралась. Пригнула голову, вцепилась зубами в угол воротника своего пальто, с силой сжала челюсти и закрыла глаза. Она знала: хрустнет в зубах раздавленная ампула, и молниеносно действующий яд сделает свое дело…

Но в зубах ничего не хрустит. Она жива, жива….

- Вот так встреча! Никак Анна Казимировна? - раздался с одного из катеров до ужаса знакомый голос. - Зря стараетесь, пани Пщеглонская: ампулы в вашем воротнике нет. Я ее обнаружил и вынул, пока, вы торговались с владельцем баркаса там, в Вентспилсе.