Яков Наумов - Тонкая нить [журнальный вариант]

- Старшим лейтенантом? - переспросил Савин. - Бывшим, вы хотели сказать, товарищ полковник?

- Почему бывшим? Сегодня пришла копия приказа командования Военно-Воздушных Сил. Как это там написано, дай бог памяти? Так, кажется: учитывая, что Савин Степан Сергеевич глубоко осознал совершенные им проступки, а также его искреннее раскаяние, приказ номер такой-то от такого-то числа о лишении Савина офицерского звания и увольнении из армии отменить. Восстановить Степана Сергеевича Савина в звании старшего лейтенанта. Предоставить старшему лейтенанту Савину двухнедельный отпуск, после чего приступить к исполнению служебных обязанностей… Ну, отпуск, ты понимаешь, для наших дел! Значит, выходит, и есть ты самый настоящий старший лейтенант, никакой не бывший.

- Товарищ полковник, - прошептал Савин. - Товарищ полковник…

Он вытянулся в струнку, опустил руки по швам:

- Служу Советскому Союзу!

В тот же вечер Миронов и Луганов встретились в Риге с командованием пограничников, которое было заранее предупреждено Москвой. Объяснив пограничникам существо предстоящей операции, они выехали в Вентспилс.

До домика рыбака, где жил все эти дни, «входя в роль», Савельев, Миронов и Луганов добрались только к ночи. Дядюшка Имант и Сергей уже ложились спать, но, встретив гостей, принялись хлопотать возле печурки, чистить рыбу, готовить уху.

Пока закипала уха, Андрей сообщил им, что Войцеховская и Савин будут здесь к завтрашнему вечеру. За столом деловых разговоров не велось, но когда с ужином было покончено, Миронов провел, как он выразился, «оперативное совещание», подробно посвятив старого Иманта и Савельева в план предстоящей операции. Потом спросил, где бы он мог укрыться, чтобы не попадаться на глаза Войцеховской. Рыбак молча поднялся и жестом пригласил Андрея. Во дворе вблизи дома находился небольшой сарай, где хранилась рыбацкая снасть.

Туда Имант и привел Миронова.

…Войцеховская, она же Пщеглонская, и Савин, вылетев из Крайска, в Риге не задержались, выехали в Вентспилс.

К вечеру они были в домике рыбака. Старый Имант и его племянник (Савельев уже вполне освоился с отведенной ему ролью) встретили их без особого радушия, как встречают гостей, не принять которых нельзя, хотя визит их не доставляет удовольствия. Старик усадил Войцеховскую и Савина к столу и поставил сковородку с жареной рыбой.

- Спасибо, - сказала Анна Казимировна, - но мне не хочется.

- Нет, - решительно сказал рыбак, - так нельзя. Когда идешь в море, надо кушайт. Сколько будем идти: пять часов, десять, кто знайт?

Тут же взгляд дядюшки Иманта упал на небрежно брошенный на лавку кожаный реглан Савина и аккуратно положенное рядом пальто Войцеховской. Он сделал знак Савельеву: убери, мол, в сени. Савин поднялся было сам, чтобы унести пальто, но Войцеховская воспротивилась.

- Ты можешь убирать свою кожанку куда угодно, - сказала она вполголоса, - но мое пальто останется здесь.

- Ай-ай-ай, - укоризненно пощелкал языком старый рыбак. - нехорошо! Разве может оставлять человек свое пальто в комнате, где кушайт, где живет? Нехорошо.

Взяв из рук Савина реглан, прихватив пальто Войцеховской, старик вышел из комнаты и вынес вещи в сенцы С ним вышел и Савельев. Потом старик вернулся в комнату и сел за стол.

- Скоро будем ехать, - медленно роняя слова, заговорил он. - Начинается ночь, и будем ехать.

Старик помолчал, сделал несколько глубоких затяжек из своей трубки и, переводя тяжелый взгляд с Савина на Войцеховскую, спросил:

- Где есть деньги? Давай сейчас платийт.

Спорили долго. Наконец Войцеховская с ожесточенностью сказала:

- Ладно. Часть суммы в долларах я выдам сейчас, но только часть. Окончательную расплату произведем на месте. Не хотите - убирайтесь к черту!

В этот момент вернулся «племянник» рыбака. Сумрачно посмотрев на него, дядюшка Имант решил закончить спор, пошел на уступки.

- Ладно, - проворчал он, - давайте доллары…

Войцеховская отвернулась к стенке, прикрывая собой сумочку, которую ни на минуту не выпускала из рук, выхватила небольшую пачку банкнот и швырнула через стол старику.

Рыбак подхватил деньги, аккуратно пересчитал их и, поднявшись из-за стола, убрал в почерневшую от времени шкатулку. Затем уселся к столу и принялся что-то старательно царапать карандашом на клочке бумаги.

- В чем дело? - спросила Войцеховская. - Что вы там пишете?

- Расписка, - с невозмутимым видом сказал рыбак. - Я пишу расписка, что получал доллар. Дело требует порядок…