Александр Тамоников: Группа специального назначения

В доме скрипнула половица. Оперативники затаили дыхание. Что-то упало, покатилось. Капитан выругался сквозь зубы. Снова что-то скрипнуло, но уже глухо. Луч фонарика мелькнул в одном окне, потом в другом. Прошла еще минута. Наконец знакомый силуэт выскользнул из-за угла и махнул рукой.

— Все в порядке, товарищ капитан, пусто в доме. И во дворе никого, в сараи я не заходил, там черт ногу сломит…

Старший группы перевел дыхание. Примерещится же всякая бесовщина — накрутил себя. Мелькнула мысль: «Нахрапом работаем, наудачу, не оповестив вышестоящее начальство. Ладно, победителей не судят…»

Он первым перебрался за чахлый палисадник, за ним последовали остальные.

Когда за углом хаты исчез последний человек, Фомин, оставшийся у машины, расслабился, подтянул рукав, под которым прятал тлеющую папиросу. Затянулся в последний раз, растоптал окурок. Машинально похлопал по карманам — пусто, ключи от зажигания остались на сиденье. Машину следовало отогнать. Он двинулся вокруг капота и вдруг застыл. Тихий звук за спиной в кустах — словно веточка под ногой переломилась. Екнуло сердце, он начал оборачиваться, сунул руку в карман, но упустил драгоценное время! Второй оплошности враг себе не позволил.

Человек выкатился из кустарника, набросился сзади на опешившего оперативника. Крик застрял в горле, сильная рука сдавила шею. Перехватило дыхание, револьвер выскользнул из ослабевшей руки на землю. Он ударил локтем назад — тоже оружие. Но локоть пробил пустоту, а в следующий миг неизвестный провел ножом по горлу Фомина. Тело обвисло, забилось в судорогах. Фомин еще мог хрипеть.

— Тихо, товарищ, тихо, — вкрадчиво урчал убийца. — Все хорошо…

Следующий удар пробил трахею — брызнула кровь. Фомин повалился под капот, продолжая подрагивать. Убийца схватил его за воротник, отволок подальше от проезжей части…

Группа капитана рассредоточилась во дворе. Он был фактически замкнутый — большой пустырь, поросший сорняками и заваленный мусором, пара сараюшек в глубине двора, просевший амбар. Дровяная поленница перед ветхим сараем. Вход в дом находился здесь — крыльцо провалилось, торчали доски. Справа от крыльца лежала пара заржавевших бочек, непригодных для хозяйства, развалившаяся телега. Позади строений чернел лес.

— Растянуться, не маячить… — сипло командовал капитан. — Романчук, Гуревич — внутрь… — Он присел, напряженно всматривался в очертания сараев. Снова кольнуло в сердце — какое-то дурацкое чувство беззащитности… — Эй, Мищенко, а ну, присел…

Две тени скользнули к крыльцу. Романчук споткнулся, ругнулся сквозь зубы.

— Товарищ капитан, вы слышите, чтобы Фомин машину уводил? — выдохнул Мищенко. — Вроде должен уже. Ключи, что ли, потерял?

Предчувствие опасности сдавило грудь. Да это же засада, ядреный корень! Поздно ты все понял, старый дурак!

Романчук и Гуревич уже подбегали к крыльцу.

— Мужики, назад! — ахнул капитан. Все подстроено, их заманили в ловушку! А Мищенко, пока тот шарил по хутору, трогать не стали — больно мелковата мишень.

И в этот момент разразилась суматошная автоматная пальба! Стреляли как минимум с трех точек. Оперативники попали под перекрестный огонь. Люди метались, кричали. Гуревича сразило наповал — он покатился с крыльца, зарылся носом в землю. Романчук присел от неожиданности, метнулся в дом. Пули раскрошили косяк рядом с ухом. Он прыгнул через порог. Из дома грянула другая очередь — плохо Мищенко его осматривал! Там тоже кто-то прятался. Романчук далеко не ушел, пули прошили ему грудь. Верхняя часть туловища вывалилась на крыльцо, ноги остались за порогом.

Мищенко нырнул за бочку, пуля попала в голень, уже на излете. Он возился в груде железа, стонал от боли, полз за бочку, отталкиваясь здоровой ногой.

Капитан метался по двору, рыча от бессилия. Прыжок — он покатился за остов телеги, демонстрируя неплохую для своего возраста прыть. Пистолет он не выронил, но повредил левую руку — от боли в плече глаза полезли из орбит. Капитан выматерился, скорчился в три погибели, пришлось опереться на пострадавшую конечность — и чуть сознание не потерял от ослепляющей боли.

В мозгах сумятица. Запорол дело, допустил грубейшую ошибку, погубил людей, да и себя, похоже… Автоматчики перезарядили оружие, снова открыли огонь из укрытий. Режим тишины их больше не волновал — местечко отдаленное, если и услышат, то среагируют не сразу. Пули крошили землю, выбивали щепки из остова телеги. Долго так не выдержать — телега насквозь дырявая и не железная!