Машина въехала в город. Аленка постучала по крыше кабины:
— Остановите!
Федотыч приоткрыл дверку.
— Я слезу здесь, — сказала Аленка.
— Давай.
Машина остановилась. Аленка спрыгнула на обочину.
— Где мне вас искать?
— Возле нефтеперегонного завода, — ответил завхоз.
— Не уезжайте без меня, — попросила Аленка.
— А ты не канителься тута… Не позже часа к проходной объявляйся.
— Хорошо, — сказала Аленка.
Она быстро разыскала парикмахерскую. Это был низкий беленый дом, стоящий среди развалин, в одной половине которого размещалось пошивочное ателье военфлотторга, в другой — парикмахерская. В мужском зале была очередь. Женский — удача — пуст! Полная армянка в белом халате сидела перед зеркалом и ела вареную картошку.
— Здравствуйте, — сказала Аленка. — Я хочу сделать завивку.
— Фиксаж есть?
— Какой фиксаж?
— Простой… Без фиксажа нельзя.
— Как же быть? — огорчилась Аленка. — Я специально приехала из госпиталя.
— Раненая?
— Санитарка.
— А работы много? — поинтересовалась армянка.
— Хватает.
— У нас, наоборот, клиента нет. До красоты ли теперь женщине.
— Плохо, — согласилась Аленка. — До свидания. Я пойду.
— Зачем? Не торопись… Поговори что-нибудь…
— Фиксажа нет.
— Обожди. Куда спешишь? Фиксаж поищем.
Удачным ли получился перманент, судить трудно. Годков он Аленке прибавил, но лучше ее не сделал. И с перманентом, и без него она все равно была хорошенькой.
Часа через полтора Аленка вышла из парикмахерской. Город она знала плохо. Поэтому спросила у первой встретившейся ей женщины, как пройти к нефтеперегонному заводу. Выяснилось, что завод не близко — у подножия горы, вершина которой темнела в далекой голубизне. Транспорт в городе ходил нерегулярно, с перебоями, но Аленка все же дождалась автобуса. Приземистый, пузатый, с одной лишь дверью возле кабины водителя, автобус был переполнен. Аленка стояла между мешками и корзиной, сплетенной из прутьев. И другие люди стояли в проходе. Налегали друг на друга, когда автобус тормозил или разворачивался.
Оказалось, что до завода автобус не идет. Он останавливается возле моста и делает там круг.
Речка под мост текла с самых гор. Быстрая, неглубокая. Она пенилась и бурлила вокруг камней. Камни были очень хорошо видны с моста: большие, завернутые в зелено-желтый мох.
Мост заслонялся шлагбаумом. И солдаты с автоматами на груди стояли возле маленького домика, который, очевидно, служил караульным помещением.
Документы медицинской сестры пришлись по душе солдатам. Они улыбались Аленке, шутили. Один сказал искренне:
— Оставайся служить с нами. Не обидим.
— У вас свои есть, — ответила Аленка.
— Зачем так говоришь? Зачем обижаешь? — Солдат черненький, с усиками. Грузин, наверное.
— Не сердитесь, ребята! — Аленка помахала им рукой.
Она свернула с шоссе на дорогу, вымощенную крупными камнями.
Громадные нефтехранилища, закамуфлированные зелеными и коричневыми пятнами, возвышались по обе стороны дороги. Вокруг хранилищ была ограда из колючей проволоки и ходили часовые. Один, совсем еще мальчишка, не удержался, крикнул:
— Привет, землячка!
— Бывай здоров, земляк, — ответила Аленка.
— Может, встретимся?
— После войны! Когда у тебя борода расти станет.
Потом пошли дома барачного типа. А перед заводом — площадь. Через нее железнодорожный путь, выходящий на сортировочную станцию.
На площади — магазин, пошивочная мастерская, общественная уборная. Время — полдень. И похоже, что на заводе перерыв. Возле проходной людно. У магазина очередь.
В центре площади — стоянка для машин. Их там около дюжины. Грязные, и камуфлировать не надо. Вода в луже шипит и хлюпает, ходит волной, когда машина выезжает на стоянку. Солдаты-водители морщатся и даже чертыхаются: выходить из машины приходится прямо в лужу, желтую, густую.
Машины из госпиталя среди остальных нет. «Неужели старый хрыч уехал не дождавшись?» — подумала Аленка.
Дежурный по бюро пропусков ответил:
— Да. Из Перевального была машина. Полчаса назад уехала.
«Вот же сволочь Федотыч! Как теперь добираться?» Стоит Аленка растерянная, — словно ее обокрали. Того и гляди, заплачет.
— Что же мне делать? — спрашивает жалобно.
В бюро пропусков говорят:
— К шоссе выйдите. Голосуйте. На попутных доберетесь!
Через проходную идут, идут толпой женщины. И обрывки разговоров доносятся до Аленки обыкновенные, женские.
Читать дальше