Люк Дженнингс - Убивая Еву - это случится не завтра [litres]

– Надеюсь. Я, блин, надеюсь.

Они въезжают на широкую площадь, где доминирует огромное мрачное здание из бледно-желтого кирпича.

– Лубянка, – говорит Ланс. – Бывшая штаб-квартира КГБ.

– Прекрасно.

– Сейчас здесь ФСБ, почти то же самое, что КГБ, только стоматология получше.

Водитель подъезжает к зданию сбоку, поворачивает и паркуется. Задняя часть Лубянки – заваленный мусором пустырь с какой-то стройкой. Непрозрачные от въевшейся грязи окна затянуты сеткой. Человек в кожаной кепке, сидевший на переднем пассажирском сиденье, выходит и отодвигает дверь фургона.

– Идемте, – обращается он к Еве.

С круглыми от мрачных предчувствий глазами она поворачивается к Лансу. Он пытается встать, но его настойчиво усаживают назад.

– Идет только она, вы остаетесь.

Еву подталкивают к выходу. На улице с непроницаемым лицом ждет Кожаная кепка.

– Возможно, мы именно за этим и приехали, – говорит Ланс. – Удачи.

Ева не чувствует ничего, даже страха.

– Спасибо, – шепчет она и ставит ногу на холодный рассыпанный строительный песок. Ее торопливо проводят через покрытое гофрированным железом крыльцо к низкому дверному проему, увенчанному вырезанными в камне серпом и молотом. Кожаная кепка нажимает на кнопку, и дверь издает еле слышный предсмертный щелчок. Он толчком открывает ее. Внутри ничего не видно, сплошная тьма.

Оксана Воронцова идет по городу, похожему и в то же время непохожему на Пермь. Вечер, падает снег. Вдоль дороги стоят высокие здания с плоскими фасадами, между ними виднеется темный простор реки, по ней плывут льдины, покрытые снегом, словно краской. Ландшафт впереди оформляется по мере ее движения, как в компьютерных играх девяностых годов. Вырастают стены, разворачивается дорога. Все вокруг состоит из градиентных черных, белых и серых крапинок, как на крыльях мотылька.

Осознание того, что она живет внутри симуляции, успокаивает: ведь, следовательно, как она всегда и подозревала, все вокруг нереально, и любые ее действия останутся без последствий, она может делать, что ей вздумается. Но это не объясняет всего. Что толкает ее на этот непрерывный поиск, что заставляет бесконечно идти по этой сумеречной дороге? Что там, под поверхностью этих домов, высящихся по обе стороны, словно театральные декорации? Почему все здесь лишено глубины или звука? Почему внутри нее – жуткая, тяжкая тоска?

Далеко впереди – плохо различимая фигура. Оксана решительным шагом направляется к ней. Это женщина, она смотрит вперед, в затуманенную снегом бесконечность. Похоже, она не знает, что к ней кто-то идет, но в последний миг оборачивается и пронзает Оксану ледяным взглядом.

Вилланель резко просыпается: глаза вытаращены, сердце колотится. Все вокруг белое от солнца. Она лежит на узкой кровати, под головой – подушки. Почти все ее лицо закрыто повязками. В направлении взгляда – свет, струящийся сквозь тюлевые занавески, чугунный радиатор, стул и ночной столик с бутылкой минеральной воды и «Вольтареном» в таблетках. Впервые очнувшись здесь сорок восемь часов назад, Вилланель чувствовала себя отвратительнее некуда. Мучительно ломило уши, при каждом глотательном движении к горлу подступала желчь, а малейшая попытка пошевелиться отзывалась резкой болью в шее и плечах. Сейчас, если не считать слабого остаточного звона в ушах, она просто выжата, как лимон.

В поле зрения появляется Антон. После юноши, который, почти всегда молча, приносил ей еду, Антон – второй человек, которого она видит с тех пор, как оказалась тут. Он одет в пуховик, в руках – дорожная сумка на молнии.

– Итак, Вилланель. Как ты себя чувствуешь?

– Устала.

Он кивает.

– У тебя контузия от взрывной волны и хлыстовая травма шеи. Тебе дают сильные седативные.

– Где мы?

– Частная клиника в Райхенау, неподалеку от Инсбрука. – Он подходит к окну, раздвигает занавески и смотрит наружу. – Ты помнишь, что произошло?

– Обрывочно.

– Макс Линдер? Отель «Фельснадель»?

– Да, это помню.

– Тогда расскажи. Что там за херня случилась? Почему ты оказалась на месте взрыва?

Она хмурится.

– Я… я отправилась в номер Линдера и подготовила устройство. Потом вошел он. Наверное, я спряталась. Дальше не помню.

– Совсем ничего?

– Совсем.

– Расскажи об устройстве.

– Я проработала кучу вариантов. Телефон, цифровой будильник, ноутбук…

– Говори громче. Ты глотаешь слова.

– Я обдумала разные методы. Но ни один из них меня не устроил. Потом я нашла у Линдера вибратор.