Артуро Перес-Реверте - Саботаж

– Уловил.

Два глаза, искусственный и здоровый, прочертили сходящиеся трассы и уперлись в лицо Фалько:

– Не слышу!

– Так точно, господин адмирал, уловил! – улыбнулся Фалько, надевая шляпу.

– Вот это уже лучше. Ну а теперь шагай. Пойдем подышим воздухом.

Они вышли на улицу, и стоявший под навесом швейцар при виде Фалько снял фуражку.

– Я две недели торчу здесь, а этот идиот в упор меня не видит, – посетовал адмирал. – Ты же два дня назад приехал, и он тебе в пояс кланяется.

– Что ж поделать, господин адмирал? Природное обаяние.

– И чудовищные чаевые.

– Ну-у… не без того.

– Ага, а потом наш бухгалтер проверяет твои счета и вопит как резаный. И житья мне не дает.

– Объясните ему, что это инвестиция в «public relations», как говорят англичане. Чтобы шестеренки и маховички крутились во славу и на благо нашей отчизны, я их смазываю. Под этим углом и смотрите на мои расходы.

– Смотрю как смотрится, а вижу только твою плутовскую рожу. И в данном случае внешность не обманчива.

Они удалялись от гостиницы по левому берегу Урумеа, к последнему мосту. На стене висел плакат «Одна страна, одно государство, один вождь», и небо на нем было почти фалангистской голубизны. Ну да, ну да, с сарказмом подумал Фалько, как-нибудь на днях Господь продемонстрирует, на чьей он стороне.

– И что там наш Сологастуа? – поинтересовался он.

Адмирал, поглядев на него искоса, молча сделал еще несколько шагов и наконец высказался довольно уклончиво:

– Сотрудничает.

– Образумился, значит?

– Да. Хотя поначалу доставил кое-какие хлопоты, упирался… Отказывался говорить на христианском наречии, отвечал только по-баскски . Euskal gudari naiz , то есть «я баскский солдат», и всякое такое.

Фалько состроил гримасу участия и сочувствия:

– Но сейчас, вероятно, развязал язык?

Адмирал недобро улыбнулся:

– Отвечает, только поспевай спрашивать… И ему еще много есть чего рассказать. Так что мы не торопимся. Потом, когда завершим наши доверительные беседы о сокровенном, передадим его, как некогда выражались инквизиторы, светским властям.

– В военный трибунал?

– А куда ж еще? Он думал, его побегушки через границу и обратно сойдут ему с рук. Не учел только, что мир разведки и контрразведки – нечто вроде луна-парка: вход-то стоит дешево, да аттракционы дороги.

– Мне ли того не знать…

Адмирал помахал зонтиком.

– Другим пример будет, – сказал он. – Чтобы в Бильбао уразумели, что ждет их, когда пресловутый «Железный пояс» разлетится в пыль. Эти тупоумные сепаратисты дорого заплатят за январскую резню.

Некоторое время шли молча. НИОС была осведомлена, что 4 января, после того как франкисты подвергли город бомбардировкам, ситуация в автономии вышла из-под контроля властей. Ополченцы из Всеобщего союза трудящихся и Национальной конфедерации труда, которых направили в тюрьмы охранять пленных, при полном невмешательстве баскских солдат устроили над ними расправу – двести человек были казнены в десяти минутах ходьбы от резиденции правительства.

– Мы уже расстреляли нескольких баскских священников, чтобы неповадно было, – продолжал адмирал.

Эти слова вызвали у Фалько улыбку:

– Пусть Ватикан не думает, будто монополию на убийства духовенства взяли красные, да?

– Именно! Ты вовсе не такой дурак, каким прикидываешься.

Они прошли еще немного, разглядывая реку и – на другом ее берегу – здание курзала, ныне превращенное в казарму волонтеров.

– Эта девица… как ее? Малена?.. кажется, хорошо себя показала в Биаррице, – сказал адмирал.

– Очень хорошо, – подтвердил Фалько. – Барышня основательная и отважная. Еще один активный штык.

– Да, знаю. Буду иметь ее в виду, хотя эксперты уверяют, что женщины не годятся в полевые агенты. Говорят, будто в состоянии стресса слишком часто дают волю эмоциям. – Он скосил на Фалько здоровый глаз. – Но мы-то с тобой знаем, что в важных делах эксперты со своими оценками неизменно садятся в лужу.

– Она еще здесь?

– Да. Мы ее поселили в «Эксельсиоре».

– На улице Гетария?

– Там.

– Н-да… Отельчик-то захудалый…

– Естественно. Она ведь не такая звезда, как ты. Да и потом, из-за войны отели переполнены. И еще хотелось держать ее подальше от тебя.

В молчании сделали еще несколько шагов. Адмирал продолжал искоса глядеть на своего спутника.

– Надеюсь, у тебя ничего с ней не было, – вымолвил он наконец.

Фалько прижал правую ладонь к сердцу.

– Черт возьми, господин адмирал! – возмущенно воскликнул он. – Я же был на задании. Профессиональная этика не позволяет мне…