Артуро Перес-Реверте - Саботаж

– Тот самый. Человек грубый, жестокий, подозрительный, из тех, кому под каждым кустом мерещатся фашисты. Своих истребил больше, чем наших. Нечто вроде полковника Лисардо Керальта, но в большевистской версии. Кто их всех звал сюда? Явились курить наш табак, жечь наши дома и готовить из нас фрикасе в маринаде… Сидели бы у себя, так ведь нет – здесь это делать легче. Мы – праздник для всей Европы.

– Итальянцы и немцы тоже вносят свою лепту.

Адмирал полоснул его яростным взглядом:

– Ты, знаешь, говори да не заговаривайся!

– Да я и не…

– Они – наши соратники в священной борьбе. Ясно тебе?

Фалько, не обманываясь тоном собеседника, наклонил голову. За напускным цинизмом адмирал скрывал горестную память о сыне, убитом красными прошлым летом, когда по кораблям прокатилась волна бессудных расправ.

– Ясней некуда, господин адмирал.

– Колбасники и макаронники, сияя в небесах яркими звездами, возвещают пришествие нового дня.

– Прямо сняли у меня с языка.

Адмирал по-прежнему глядел на него сурово:

– Ты хоть во что-нибудь веришь, щенок?

– Верю, что если сунуть клинок в пах, артерию никаким жгутом не зажмешь, кровь не остановишь.

Негромкий смех адмирала был больше похож на урчание.

– По пальцам одной руки могу я пересчитать шпионов и авантюристов, которые годам к пятидесяти не хотели бы стать провинциальными аптекарями или муниципальными чиновниками.

– У меня еще тринадцать лет в запасе. И я непременно сообщу, когда меня обуяет такое желание.

– Сомневаюсь, что успеешь. Тебя, как и тех, кто мне в этом признавался, – расстреляют. Чужие или свои.

Фалько в ответ снова кивнул, а потом спросил:

– Где сейчас Лео Баярд?

Адмирал еще мгновение пристально рассматривал его и лишь потом снизошел до ответа:

– В Париже.

– И в каком же качестве?

– В качестве героя войны – дает пресс-конференции, пишет статьи и, распуская павлиний хвост, кичится тем, как в недавнем прошлом сражался за свободу… Собирается выпустить книгу и снять фильм о своих испанских впечатлениях. Еще давит всеми средствами на правительство Блюма [12] Андре Леон Блюм (1872–1950) – французский политик-социалист, в 1936–1937-м и в 1938 г. – глава кабинета министров Франции. , побуждая его не оставаться в стороне, а поддержать Республику.

Фалько ненадолго задумался.

– А какой картой мне сыграть на этот раз?

– Той же, что и всегда… Баярд намерен поиметь нас, а твоя задача – помешать этому и, наоборот, воткнуть ему.

– И каким же образом?

– Есть еще время придумать что-нибудь затейливое, в стиле Фу-Манчу [13] Фу Манчу – герой произведений английского писателя Сакса Ромера (1883–1959), гениальный преступник и архизлодей. .

Адмирал взял зонтик, и они снова двинулись вдоль балюстрады. Фалько знал, что шеф предпочитает о предметах деликатных говорить на свежем воздухе, вне стен, у которых, как известно, есть уши. Друзья из абвера держали адмирала в курсе последних достижений в науке прослушки, и тот, даже выходя из кабинета, старался не говорить всего в одном и том же месте. И неустанно внушал Фалько, что неподвижную мишень легче поразить. И союзников им приходилось остерегаться больше, чем противников.

– В прошлом году, когда я узнал, что Баярд собирается приобрести партию истребителей «девуатин» для сопровождения своих бомбардировщиков – тихоходных и потому уязвимых, – мне в голову пришла одна идея… Он собрал деньги во Франции, а потом мигом оказался в Швейцарии, где вел переговоры о сделке с одним посредником, который сотрудничает с нами.

– Я его знаю?

– Знаешь. Пауль Гофман. Ты с ним работал в свои золотые юношеские годы, когда торговал оружием Василия Захарова. И, если память мне не изменяет, вы с ним продали в Южной Америке пять тысяч польских винтовок и двести пулеметов. Думаю, ты его вспомнил.

– Разумеется вспомнил. Прыткий малый… Бонвиван, большой любитель дорогих шлюх.

– Да ты не про себя ли говоришь? Все сходится, включая дорогих шлюх.

– А Гофман тут при чем?

– А при том, что я начинаю кроить саван для Баярда. А ты… – Адмирал остановился и упер в грудь Фалько мундштук трубки. – Ты его сошьешь.

Они еще постояли немного, глядя на бухту. День был все таким же погожим. Мимо острова Санта-Клара медленно скользил серый силуэт военного корабля с флагом франкистов на корме. Адмирал посасывал трубку, Фалько снял шляпу, подставив голову ласке солнечных лучей.

– Завтра сядешь в скорый Андай – Париж, – сказал адмирал. – Отныне тебя зовут Игнасио Гасан, ты отпрыск славного и очень богатого испанского рода, осевшего в Гаване. Симпатизируешь Республике, коллекционируешь произведения искусства. Обо всем прочем узнаешь позднее.