Ян Стокласса - Стиг Ларссон - человек, который играл с огнем

Моему терпению – четыре интервью за десять дней! – уже подходил конец, когда появился Николас и сказал:

– Он согласен с тобой встретиться. Никаких камер, диктофонов, телефонов, ничего. Таковы его условия.

Мы договорились о встрече около мотодрома Кьялами на окраине Йоханнесбурга, в заведении, представлявшем собой нечто среднее между кафе и рестораном. Оно казалось уютным, но стандартно-безликим. В меню обычный набор: салат «Цезарь», всякие гамбургеры и тому подобное. Сносно, но восторга не внушает.

Мы прождали пятнадцать минут, и наконец снаружи припарковался сияющий черный «рейндж ровер», шофер открыл дверь, и из машины вышел Крейг. Не такой толстый, каким я видел его на фото, но постаревший, обычный человек за шестьдесят.

– Я скинул сто шестьдесят пять фунтов, – начал беседу Крейг. – Операция по уменьшению желудка.

На первый из моих вопросов он, таким образом, сразу ответил. Николас, уже задавший свои во время предыдущих встреч с Крейгом, предоставил вести беседу мне. Я начал издалека, хотя Крейг, конечно, понимал, к чему я подбираюсь.

– Я пишу книгу о том, что обнаружил в архиве писателя Стига Ларссона. И в некоторых его материалах упоминались вы.

– Что ж, конечно, можно об этом поговорить. Если только речь не пойдет о том, что я якобы замешан в убийстве Пальме.

– Несколько дней назад мы были у Вика Макферсона, – сказал я. – Он назвал вас лучшим шпионом за всю историю ЮАР. Может, с этого и начнем?

– Можем обсудить что угодно из того, что я рассказывал в Комиссии истины и примирения. Я отвечал за все операции, исполнителями которых мы были. Шла холодная война, и я на ней сражался за Запад. Тогда мы считали, что моральная правота на нашей стороне. Я выполнял грязную работу за наше правительство, а наше правительство делало ее за все правительства западного мира.

– Значит, убийства Рут Фёрст, Дженнет Шун и ее дочери совершены во имя апартеида?

– Как я уже сказал, шла война. Нам отдали приказ убить мужа Рут, Джо Слово, и мужа Дженнет, Мариуса Шуна. Гибель этих женщин – не убийства, а роковые случайности в военное время. Они оказались невольными жертвами.

– Мы недавно говорили с Фрицем Шуном. – Крейг и глазом не моргнул. – Его первое воспоминание, как его выносят из горящей комнаты, где находились его мать и сестра.

Крейг не шелохнулся.

– То, что именно жены, а не мужья погибли от взрывов посылок, это просто случайность?

– Ну, посылки-то были адресованы Джо Слово и Мариусу Шуну. Если их открыли жены, они сами решили свою участь.

Разговор так и крутился вокруг столь же абстрактных тем. Крейг был действительно умен. Иначе бы не смог столько лет уходить от возмездия. В конце беседы я все же спросил о том, ради чего приехал из Швеции.

– Вы были причастны к убийству Улофа Пальме?

Крейг посмотрел мне прямо в глаза.

– Меня обвиняли очень во многом. Говорили, что это я стоял за убийством Пальме, за авиакатастрофой, когда погиб Самора Машел, даже за взрывом над Локерби. Это всё чушь. Я не причастен к убийству Улофа Пальме.

Он ответил, но не оборвал разговор, и я попробовал изменить подход.

– На днях я отыскал Риана Стандера…

– Риан Стандер мертв.

– Нет, это не так. Он отказался от встречи со мной, и с Николасом тоже.

Мне все-таки удалось удивить Крейга.

– Надо будет мне самому все выяснить. Риан Стандер – таракан.

Мы с Николасом переглянулись. Оставалось только надеяться, что мы не обрекли мистера Стандера на смерть.

Вскоре наш разговор завершился. Мы разошлись, пожав друг друга руки. Больше больных мест Уильямсона мы не задели.

В самолете у меня было ощущение, что я ничего не вынес из путешествия в ЮАР. Что ж, значит, придется заняться расследованием в иных направлениях. Южноамериканский след не мог привести меня ни к чему новому. Если только Крейгу не захотелось бы чуть-чуть пооткровенничать, надежды на что бы то ни было были ничтожны.

Стокгольм, февраль 2016 года

В полицейском участке на Кунгсхольмене меня любезно приветствовала детектив Карин Юханссон. У нее на столе лежала набитая до отказа папка. Я прочел имя на обложке – «Якоб Теделин». Потом к нам с Карин присоединился ее коллега инспектор Свен-Оке Блумбергссон. Они сказали, что будут записывать наш разговор, и до меня дошло, что я буду допрашиваемым. По телефону я спросил, какова судьба письма, посланного мной им полгода назад, и пообещал, что расскажу о своей встрече с Крейгом Уильямсоном. Возможно, если я дам им что-то, они тоже поделятся со мной информацией.