Мойзес Наим - Два шпиона в Каракасе

“То, как у нас проводятся выборы, – это всегда чистое мошенничество”, – любит повторять Уго.

Во время упомянутой встречи с министром обороны и главой военной разведки президент с усмешкой ответил им: – Все это не более чем слухи. А предполагаемая тайная ложа, о которой вы говорите, – всего лишь группа офицеров, которые собираются вместе, чтобы обсудить предвыборные опросы и поспорить о политике. Разве существует в мире хоть одна армия, где не происходят подобные вещи? Так что я не вижу ни малейшего повода для беспокойства. Здесь у нас ничего произойти не может.

Иными словами, Перес был абсолютно уверен: эти военные просто слегка потеряли ориентиры, однако они не в состоянии причинить стране реальное зло и уж тем более им не удастся силой свергнуть президента.

– Сорок лет демократии, при которой жила наша страна после последней военной диктатуры, нельзя вот так разом взять и перечеркнуть. Во всяком случае, это не по плечу нацепившим военную форму юнцам, они умеют лишь произносить грозные речи и наводят страх на наивных простаков, – сказал президент генералам. – Я хорошо знаю нашу страну. Венесуэльцы любят свою свободу и, даже если они чем-то недовольны, сделают выбор в пользу демократии.

Закончилось совещание приказом, прозвучавшим как издевка:

– У вас, военных, слишком много свободного времени. Займите своих подчиненных каким-нибудь делом и держите их подальше отсюда! Это все.

Вскоре он вылетел в Швейцарию.

Пока президент Перес садится в самолет, чтобы вернуться на родину, довольный услышанными в Швейцарии аплодисментами, поздравлениями и обещаниями инвестиций, в Венесуэле заговорщики не теряют времени даром. Сделав все возможное, чтобы не привлекать к себе внимания, и стараясь изобразить дело так, будто речь идет об обычных военных маневрах, они стягивают силы к международному аэропорту Каракаса. Их цель – арестовать президента сразу по прилете и взять в свои руки контроль над самыми важными стратегическими объектами – в первую очередь над дворцом Мирафлорес, официальной резиденцией президента и главным символом власти.

Зачинщики переворота решают, как, кем и в какой последовательности будут захвачены мосты, основные дороги, военные гарнизоны, воздушные базы, радио- и телестудии, государственные учреждения и все то, что может нести в себе угрозу в случае, если им удастся захватить власть.

В ночь накануне намеченного переворота двое руководителей заговора, в тысячный раз обсудив все детали намеченного плана, долго беседовали. Они пили ром из матовых пластиковых стаканчиков. Оба рвались в бой и были сильно возбуждены.

– Мы десять лет шли к этому, – говорит Уго Чавес Мануэлю Санчесу, тоже подполковнику, как и он сам, – подготовка была делом опасным, но мы поработали хорошо, как надо поработали – терпеливо, упорно… А главное, сумели сохранить все в тайне… И вот приближается час, которого мы так ждали! Час, когда будет покончено со всем этим демократическим фарсом и когда наши проворовавшиеся, погрязшие во лжи политики навсегда исчезнут со сцены.

– Дай-то Бог! Дай-то Бог! Главное, Уго, чтобы все у нас получилось! – задумчиво отвечает Санчес.

Сомнения соратника бесят Уго, но он старается его подбодрить:

– Надо надеяться на лучшее. Мы победим, и настоящий народ, наши люди наконец-то получат возможность пользоваться богатствами своей родины. Народ и армия. Вместе. Без всяких посредников.

– Народ… Главное, чтобы Господь помог народу понять и оценить нашу самоотверженность, чтобы народ поднялся наконец и вместе с нами выступил против общего врага!

– Да, дай-то Бог! Но я нутром чую, что у нас все получится. Народ устал от лжи… Он пойдет за нами! – уверенно говорит Уго, стараясь убедить в этом не только собеседника, но и себя самого тоже.

Они делают еще по глотку. Потом еще по одному. И чувствуют, как ром горячит кровь, а сердце начинает биться быстрее. Правда, они чувствуют еще и тревогу и даже страх, но в первую очередь – возбуждение.

– А если мы проиграем… наступят тяжелые времена, очень тяжелые! – тихо и задумчиво рассуждает Уго. – Смерть – она всегда маячит где-то рядом. Если я погибну, не увидев исполненными наши мечты… Прошу тебя, дорогой Мануэль, тогда ты возьми в свои руки знамя и продолжи борьбу. И позаботься о моих детях.

Совершенно очевидно, что Уго Чавес, человек, умеющий ловко манипулировать чужими эмоциями, пытается укрепить дружеские отношения, связывающие его с Санчесом, но тот знает Уго с юных лет, с тех самых пор, как они вместе учились в Военной академии, и поэтому подобными трюками его не удивишь и не обманешь. Ему, например, известно, что Уго абсолютно то же самое, ну просто слово в слово, сказал и еще нескольким товарищам, в частности Анхелю Монтесу. Вот почему Санчес ведет себя так, словно не слышит просьбы Чавеса, и старается сменить тему. А кроме того, сейчас он не желает думать о смерти – ни о смерти друга, ни о своей собственной.