Мойзес Наим - Два шпиона в Каракасе

Кубинский лидер принимал венесуэльского министра в помещении, надежно защищенном от прослушивания. На Мадуро произвели большое впечатление и само место их встречи, и ее цель, и суровый настрой Кастро. За минувшие годы Мадуро в роли министра и соратника Чавеса не раз видел его вблизи, но сейчас все выглядело иначе – сейчас они оказались один на один. Живая икона кубинской революции, ее лидер не скрывал своей тревоги. А Мадуро никак не мог побороть робость в его присутствии. Но Фидель, не тратя времени на охи и ахи, сразу же перешел к волновавшей его теме:

– Приближается час, к которому ты готовился столько лет.

С этими словами он впился своими большими, как у совы, глазами в глаза изумленного гостя. С маленького столика Фидель взял папку и мягко помахал ею в воздухе. Это была биография Николаса Мадуро. Скорее даже история его жизни. Там было все. Известное всем и не известное никому. И много такого, что и сам Мадуро не знал про себя.

Фидель прервал молчание:

– Ты прошел долгий путь, начав простым политическим активистом в столичном лицее. Поздравляю тебя, брат. Но всегда помни о том, что случилось задолго до выхода на сцену Чавеса, и это случилось здесь, на Кубе, на курсах идеологической подготовки, в нашей школе кадров, где мы сделали из тебя настоящего революционера-интернационалиста.

Николас почувствовал себя польщенным, но боялся ляпнуть в ответ какую-нибудь глупость. Фидель продолжал: – Приближается час, когда ты выполнишь свой долг перед революцией. После смерти Уго нужно, то есть совершенно необходимо для Кубы, чтобы именно ты, товарищ Николас Мадуро, а не кто-то другой, сменил его на этом важном посту.

Николас Мадуро, будущий президент Венесуэлы, испытывал одновременно страх и почтительное благоговение перед Фиделем, который только что помазал его на царство. Он улыбался, демонстрируя свою обычную и безусловную готовность подчиниться. И пытался произнести какие-то общие слова, чтобы выразить глубокую благодарность, но так ничего из себя и не выдавил. Оба они знали, что сказать ему нечего. И никакие слова не были нужны. Оба прекрасно понимали, что здесь только что произошло. Фидель встал и обнял Мадуро на прощанье, чего никогда прежде не делал, а Николас вышел с мыслями о власти, которые отныне завладели им целиком и полностью.

Несколько часов спустя, закончив операцию, врачи появились перед родственниками Чавеса и его министрами, которые с нетерпением ждали их приговора. Хирурги сказали, что операция прошла успешно и все получилось так, как и было запланировано. Они также пояснили, что пока рано вести речь о ближайших этапах лечения, но с оптимизмом и надеждой оценили шансы президента Чавеса на выздоровление.

Пока Уго приходил в себя в отделении реанимации и интенсивной терапии, где навещать его было запрещено, венесуэльскую делегацию разместили в резиденции, предназначенной для высоких гостей кубинского правительства. Их любезно встретил один из служащих. Объяснил, что он и его коллеги готовы заботиться о них и выполнять любые просьбы. Однако он и словом не обмолвился, хотя это само собой подразумевалось, что они будут находиться под тайным, но неотступным наблюдением кубинских спецслужб, а все их разговоры будут записываться.

Очень скоро атмосфера в резиденции сделалась для венесуэльцев невыносимой. Многие заподозрили, что “исчезновение” Николаса Мадуро на какое-то время, пока Чавес лежал на операционном столе, объяснялось тем, что его позвали на совещание с очень высокими лицами из кубинского правительства, может даже с самим Фиделем. Все понимали: надо обдумывать планы действий как на случай кончины Чавеса, так и на тот случай, если он по состоянию здоровья не сможет руководить страной. Никто из родственников и министров не желал остаться в стороне в такой ответственный момент. Именно поэтому их так беспокоила необъяснимая отлучка Мадуро.

Очень скоро уже нельзя было скрыть трений и разлада между Мадуро и остальными членами делегации, особенно между ним и тем, кого все называли “суперзятем” – министром, женатым на одной из дочерей президента, который вечно соперничал с Мадуро в старании завоевать расположение и доверие Чавеса. То один, то другой из членов делегации стали предъявлять требования и претензии к медикам и обслуживающему персоналу и часто высказывали их в недопустимой форме. Все это вызвало недовольство друг другом и напряжение между кубинскими хозяевами и их венесуэльскими гостями. Еще больше обострили ситуацию интриги Силии, амбициозной супруги Николаса Мадуро. Оставаясь с мужем наедине, она сразу же начинала его подзуживать: – Шевелись, мальчик, шевелись! Если ты не встряхнешься, мы останемся с носом. Не будь дураком! Вот он, счастливый случай, которого мы ждали всю жизнь. Да проснись же ты, пентюх! – в отчаянии кричала она Николасу.