Мойзес Наим - Два шпиона в Каракасе

Сорок лет назад, будучи молодым лейтенантом-идеалистом, он в составе одного из отрядов добровольцев-партизан прошел насквозь венесуэльские горные районы, сражаясь одновременно с сорока двумя видами ядовитых змей, национальной армией Венесуэлы и с кубинскими чиновниками, которые не выполняли своих обещаний. Партизаны так и не дождались отчаянно нужного им подкрепления, боеприпасов и медикаментов. Они мечтали свергнуть венесуэльское правительство, а затем установить режим, основанный на принципах, схожих с теми, что исповедовались на Кубе. Отец Ивана руководил незабываемой операцией, развернутой на побережье у Мачурукуто в 1967 году, когда кубинские солдаты высадились на венесуэльское побережье, но попали в засаду, устроенную правительственными войсками, и были взяты в плен. Не один раз в течение последующих лет кубинские лидеры пытались поднять в Венесуэле народное восстание и развязать партизанскую войну, которая могла бы привести к смене власти и установлению режима, похожего на кубинский, но им пришлось признать свое поражение. “В Венесуэле еще не сложились условия, в которых могло бы воспылать пламя социализма” – такими словами заканчивался предназначенный для узкого круга лиц отчет, где делалась попытка проанализировать ситуацию и оправдать совершенные ошибки. Отцу Ивана та история помогла по крайней мере в одном: он очень хорошо уяснил себе, какое огромное значение может иметь эта южноамериканская страна для будущего Кубы: ведь там имелась нефть.

За несколько дней до военного мятежа, когда всем еще казалось, будто в Венесуэле царят тишина и покой, Иван решил поговорить с отцом и в очередной раз объяснить ему, что его карьера застопорилась и не сдвинется с места, пока руководство G2 будет держать его ответственным за это направление. – Там никогда ничего не произойдет, папа. В Венесуэле разведчикам моего класса делать нечего. Мой опыт там не пригодится. Будь это хотя бы задание, связанное с выполнением интернационального долга, как то, что в свое время тебе самому было поручено в Африке… Сейчас для меня Венесуэла – не более чем кабинетная работа. Меня просто “законсервировали” бог знает на какой срок.

– Необязательно всюду искать только риск и адреналин, – ответил ему отец. – Революции служат там, где она прикажет. – А я еще раз тебе говорю: на мой взгляд, Венесуэла для нас – пустая карта. Мне кажется, она никогда не войдет в число социалистических стран, – возразил Иван.

– Поверь, тебя приберегают для чего-то важного, сын, – стоял на своем Генерал. – Подумай хорошенько, черт тебя побери! Венесуэльская нефть – это то горючее, которое необходимо для революции на латиноамериканском континенте. Тебе этого мало?

Но тут вдруг, ни с того ни с сего, в Венесуэле кто-то попытался устроить переворот – и ситуация решительно переменилась. В стране, где ничего не происходило, стало происходить очень много разных событий. Однако Ивана начальство держало в стороне от этого дела. Он не знал, что и думать. Не знал, с чем связано такое отношение: то ли с какими-то собственными его ошибками, то ли с ошибками отца. Неужели кто-то решил поквитаться с Генералом, испортив карьеру его сыну? Иван был уверен, что шефам не нравились ни его смелость, ни та независимость, с какой он обычно действовал за границей. За склонность к рискованным поступкам ему не раз устраивали выволочки. Начальство усвоило, что когда задание дается Ивану, это будет стоить больших денег и большой нервотрепки, зато и успехи его, хотя и оставались тайной для широкой публики, были очевидны. Именно Ивану G2 было обязано важнейшими достижениями в Латинской Америке, Европе, Африке и даже в Соединенных Штатах. Репутацию свою он, безусловно, заслужил.

Но в то же время Ринкон прекрасно понимал, что тот образ жизни, который он ведет, сильно ему вредит. Аскетизм истинных революционеров – это не для него. Иван любит женщин, любит роскошь, что делает его легкой мишенью для критики, но он все равно не готов ни от того ни от другого отказаться. Ну, от роскоши, может быть, и отказался бы, но от женщин – никогда.

Однако есть и более серьезная проблема: Иван Ринкон не до конца уверен, что безоговорочно предан семейству Кастро. Да и Генерал не сумел сохранить с кубинскими вождями такие же хорошие отношения, какими они были раньше. Что-то произошло между Фиделем и Генералом, но что именно, Иван не знал. Хотя то, что они отдалились друг от друга, было очевидно. Возможно, именно это повлияло на отношение многих высокопоставленных лиц и руководства G2 к Ивану, особенно на отношение к нему Гальвеса. Однако вряд ли можно только этим объяснить решение не привлекать сейчас к делу лучшего из кубинских агентов, который к тому же занимался в последнее время именно Венесуэлой. И вот однажды днем в кабинете Ивана появился Генерал. Он был сильно расстроен. И с особым значением глядя в глаза сыну, почти шепотом сообщил: