Вольфганг Шрайер - Акротирский шпион

— Ну так выпьем за это? — сказал я с оттенком юмора, хотя мне было не до шуток. — За источник нефти мисс Ругон.

Мы чокнулись, и это прозвучало так, словно мы скрестили мечи.

— Она — чудесная женщина, — бубнил старик себе под нос; его глаза затуманились. — Еще коктейль, но без соды!.. И вы, лейтенант, хоть и англичанин, однако неплохой парень…

— Очень благодарен, мистер Вальполь. Но мне пора спать.

Он все еще сидел, словно горилла, на табурете, и от столика на его лицо отражался зеленый свет.

Той же ночью я написал для контрразведки очередной отчет за неделю, в котором пришлось признать отсутствие успеха.

Конечно, неудача военного разведчика не имеет такого морального значения, как неудача гражданского детектива, на которого наседает и пресса и общественность. Военной контрразведке легче прятать свои ошибки. Кроме того, армия получает большое финансирование на разведку, и поэтому нет особой нужды беспокоиться о расходах.

Закончив отчет, я приложил к нему обломок барельефа, взятого из коллекции Вальполя с просьбой провести его научную экспертизу.

Рано утром мне приснилась мисс Ругон. Нынче я уже не могу вспомнить, при каких обстоятельствах я увидел ее во сне, но хорошо помню, что впервые это было в четверг, в ночь на двадцать второе августа. Так же, как Натан Ф. Вальполь в своем дневнике наяву, во сне я просто называл ее «Гелен». Это был уже какой-то нонсенс, просто — результат пустых раздумий, которые мне необходимо решительно выбросить из головы.

Наша вторая прогулка в Акротири была драматической. Очевидно для разнообразия, Вальполь выбрал в этот раз совсем другую дорогу. Ехал достаточно уверенно, ни разу не поколебавшись куда ему повернуть; из этого я сделал вывод, что он ориентируется на дорогах острова, как в собственном кармане. Шоссе Никозия — Фамагуста, которое неделю назад для Вальполя являлось гоночной трассой, теперь осталось где-то в стороне. Он все время направлялся на юг, к горной гряде и, только проехав Атиену, повернул налево.

Так мы доехали до военного лагеря, который был недавно сооружен, перед которым я неожиданно увидел французские легкие танки типа АМХ-13; эти машины французы успешно использовали в Алжире. Очевидно, они только что прибыли сюда, потому что их кое-как успели замаскировать сетками. Меня также сбила с толку их окраска: как известно, французы, ведя колониальную войну в Северной Африке, соответственно к местным условиям маскировали свои военные машины, разрисовывая их пятнами серого, зеленого и коричневого цвета, а эти танки были желтыми.

Однако ни Вальполь, ни мисс Ругон никак не отреагировали на это зрелище, и я подумал что они его не заметили. Наверно, они вообще плохо разбирались в военном снаряжении, чтобы понять необычность этой картины. А я еще долго думал об этих танках, и поэтому, наверно, казался своим спутникам, достаточно нудным компаньоном.

— Где вы были в прошлую пятницу, во время пресс-конференции, мистер Андерсон? — вдруг спросила мисс Ругон.

Я невольно вздрогнул. Только теперь я вспомнил, что она тогда, возле засыпанной траншеи, вспоминала о назначенную на три часа встречу журналистов, — а я, пресс-офицер, не пришел. Черт побери, значит я допустил ошибку. Это могло насторожить ее, а еще больше — Вальполя, если он был не тем, за кого себя выдавал.

— Я был занят по службе, — наконец ответил я. — А что там было?

Искоса взглянув на меня, мисс Ругон сказала:

— Ничего интересного. Речь шла о «Магической операции». Но верховный комиссар, как всегда, избегал конкретных ответов. Он только заявил, что стягивание войск в район восточного Средиземноморья может угрожать Египту только в том случае, если президент Насер закроет канал для английских торговых кораблей, а тот совсем не собирается это делать. Поэтому, этой концентрации войск дали поэтическое название «Магическая операция».

— «Магическая операция»? — буркнул с противоположной стороны автомобиля Вальполь. — Для нее более подходящим шифрованным названием было бы слово «мошенничество», лейтенант.

— Что вы этим хотите сказать?

— Что Иден дурит мир, — ответил Вальполь. — Ваш глубокоуважаемый премьер, наверно, усвоил взгляды нашего министра иностранных дел, для которого искусство государственной политики лежит в том, чтобы ходить на грани войны, но не далее.