Владимир Быстров - По обе стороны реки

— Дембель? — продолжая улыбаться, спросил он.

— Ага! Неделю как из части! Теперь вот отрываюсь по-полной! — с совершенно счастливым видом ответил Ленька.

— А вы, товарищ майор, служите здесь? Вот, наверное, здорово! Купаться каждый день можно!

Он не спеша подводил разговор к интересующей его теме.

— Майор — это на суше, — поправил его моряк, — а у нас — кап-три. Капитан третьего ранга, если быть точным. Только служу я не здесь, в Сов-Гавани — слышал, наверное? А здесь в командировке. Вон, его принимать буду!

Офицер кивнул головой в сторону стоявшего на верфи корабля. Делая вид, что судно его не очень интересует, Ленька переспросил:

— Это вроде военпреда, что ли? Знаю! У нас приезжали в часть военпреды с завода, когда на „двадцать вторых“ новые „глушилки“ ставили, „сирень“ называется. Жуткая штука! Если под прямой луч попасть, сразу облысеешь! А про девок можешь вообще забыть!

— В авиации служил? — догадался офицер.

— Да, в Озерках, на „стратегах“… Не летал, конечно! Так, на РЛС просидел. Но на „тушек“ насмотрелся! И внутри тоже лазил. Хорошая машина, серьезная!

Отметив про себя переход к легенде, Ленька незаметно наблюдал за реакцией на нее собеседника. Легенда, по его убеждению, была вполне качественная. Точно, как в книге „Искусство разведки“. Книгу эту С.А. принес ему на служебную квартиру, где Леньку поселили после переезда в Москву. Прочитав на обложке фамилию автора, он вопросительно взглянул на своего шефа. „Да, — подтвердил С.А., — тот самый, основатель и первый директор ЦРУ и один из лучших разведчиков мира! Так что, рекомендую читать повнимательнее“.

Советом этим Ленька воспользовался в полной мере и буквально проглотил книгу от корки до корки за одну ночь. Потом он регулярно возвращался к ней, находя все новые и новые тонкости и нюансы работы разведчика. „Куда там Дейлу Карнеги!“ — снова вспомнил свое любимое учебное пособие Ленька.

Отрабатывая легенду для своей первой учебной командировки, он все время вспоминал рекомендации этого „короля шпионов“. „Как там, у „алика“? — так он ласково величал теперь своего кумира и Главного Врага, — Любая ложь выглядит правдой, если она на 99 % состоит из правды. Оставшийся 1 % и есть ваш шанс в этой игре!“ Сейчас, в разговоре с моряком он использовал именно такое соотношение правды и лжи в своей легенде. В Озерках действительно стоял полк стратегических ракетоносцев ТУ-22, на которых действительно не так давно установили новую систему радиопомех „Сирень“. Ленькин 1 % заключался в том, что он в Озерках никогда не был. Более того, он и в армии не служил, а подробности эти узнал еще в институте, на последнем курсе, когда, отслужив положенный срок в армии, восстановился их бывший однокурсник, отчисленный двумя годами ранее за многочисленные и регулярные нарушения дисциплины. Быстро отыскав в общежитии своих прежних друзей, он на радостях устроил грандиозную попойку, во время которой, не жалея красок и не скрывая мельчайших подробностей, весело делился с ними всеми тяготами армейской службы. О необходимости быть предельно внимательными и наблюдательными в подобных случаях также писал в своей книге Даллес: „Любая, полученная вами, зачастую случайно, информация, даже ничтожная и бесполезная на первый взгляд, может оказаться решающей в соответствующей обстановке и при соответствующих условиях“. Именно болтливость бывшего однокурсника и легла в основу одной из легенд, которые готовил к этой поездке Ленька.

„Нормально пошла!“ — подумал он о легенде, и стал осторожно переводить разговор в нужное русло.

— А вы этот „транспортник“, принимать едете?

— Обижаешь, дружок! — с иронией поправил его кап-три.

„Лобан!“ — подумал про себя Ленька. „Лобанами“ они еще с детства в Крыму звали самцов кефали — рыбу быструю, сильную, но не слишком проворную. Охотиться на них было хоть и нелегко, но жутко увлекательно. Нужно было нырнуть метров на 5–7 в глубину и там, держась за уступ подводной скалы, ждать, пока мимо не проплывет косяк кефали. Если повезет, то косяк появлялся до того, как заканчивался запас воздуха в легких, и можно было попробовать подстрелить лобана. Стрелять в самку не стоило и пытаться. Изящно изогнувшись, она легко уходила от гарпуна, даже если до стрелка было всего пару метров. Лобан же, словно бык, несся вперед, не сворачивая и не обращая внимания на притаившегося за скалой человека. От удара гарпуна его упругое сильное тело выгибалось дугой, а дальше начиналось самое трудное. Сдаваться сразу лобан не собирался и мощно тянул незадачливого охотника за собой на глубину. Обычно, воздух в этот момент, как назло, заканчивался, и Ленька, нередко, бросив ружье вместе с гарпуном и бившейся на нем рыбой, стремглав вылетал на поверхность. На попытки поднять ружье со дна уходил, как правило, весь остаток охоты.