Владимир Зырянцев - Мата Хари. Раздеться, чтобы выжить

Тэд насторожился, перестал отсчитывать деньги. Джим застыл с ящиком в руках.

В наступившей тишине Рита все так же ясно и громко сказала:

— Джим, дорогой, поставь этот ящик на место. Мне кажется, что мистер Кейн перепутал товар.

Не успел Джим опустить ящик, как из служебной двери появились два агента в штатском. На углу обозначилась еще пара.

— Ну и чего застыли? — спросил один из них. — Забирайте ваш товар, расплачивайтесь и езжайте. А то нам ждать неохота. Мы следующие на очереди.

Обман был слишком очевиден, что называется, на простачка.

Ответить на него взялась опять же Рита.

— Мы не будем забирать этот груз, — сказала она. — Ведь нам нужен сыр, а тут, кажется, что-то другое. Мы всегда покупали здесь именно чеддер и ничего больше. Ведь так, мистер Кейн?

Ход был точный. Владелец сыроварни не мог заявить, что гости брали у него спиртное. Ведь это значило бы признаться в преступлении. Поэтому мистер Кейн пожевал губами, сообщил, что так и есть. Эти люди приехали к нему за сыром.

Агенты разозлились, начали кричать, потребовали у Тэда и Риты открыть багажники машин, но все это было напрасно. Доказать они ничего не могли, и бутлегеры покинули сыроварню.

Это была лишь первая неприятность. Потом, в той же поездке, проблемы продолжились. В другом городке они все-таки нашли человека, который согласился продать им немного виски, и возвращались в Нью-Йорк. Тут-то в машине Тэда и спустило колесо. Резина порвалась. Пока мужчины меняли колесо, стемнело.

Потом бутлегеры долго искали гостиницу, а когда нашли, Тэду вдруг показались подозрительными несколько парней, сидевших в холле. Он решил, что они ночью могут вскрыть багажник и найти спиртное.

Наши компаньоны отказались от комнат, уже оплаченных, и немедленно покинули городок. Ночевали они в какой-то роще недалеко от дороги, прямо в машинах. Стоял уже май, но было еще довольно прохладно, и Рита основательно замерзла. Такое случилось впервые в ее карьере бутлегера. Но ей почудился в этом какой-то сигнал о том, что данный этап ее жизни подходит к концу.

Летом они совершили еще несколько поездок. Спасаясь от полицейских, бутлегеры забирались все дальше на запад, в Огайо и даже в Индиану. Поездки теперь продолжались дольше, по несколько дней. Поэтому прибыль уменьшилась.

Но дело было не в деньгах. Осенью Рита уже ясно чувствовала, что тяготится своим делом. Мало того, ее стало раздражать общество Джима и Тэда.

«Ты сама не знаешь, чего хочешь, — твердила она себе. — У тебя есть все — любящий мужчина, работа, приносящая немалые деньги. Чего еще желать? Надоело возить виски? Что ж, попробуй вернуться в театр. Будешь опять петь, танцевать, принимать подарки от Тэда».

В начале 1923 года она предприняла попытку возвратиться к прежней жизни. Вернувшись из очередной поездки, Рита отправилась в «Лунный свет». Там она увидела большие перемены. Мистер Самуэльсон уже не сидел в конторе. Теперь здесь всем заправлял Чарли Сандоза. Он объяснил ей, что мистер Самуэльсон тяжело заболел и передал все права своим наследникам. Они не имели никакого интереса к театру и поручили ему вести все дела.

Рита намекнула Чарли, что была бы не прочь вернуться на сцену.

Услышав это, менеджер покачал головой и заявил:

— Увы, миссис Рита, это невозможно. Годы нас не молодят, к сожалению. Публика сейчас хочет чего-то задорного, бодрого, быстрого. Ей подавай веселые танцы, действие, искрометный джаз.

— Но я ведь и пела джаз, — попробовала возразить она. — Ты сам говорил, что у меня хорошо получается блюз. Разве он не пользуется спросом?

— Почему же, пользуется, — согласился Чарли. — Но для настоящего блюза нужен голос посильней, чем у вас, и пониже тембром. Ваш блюз слишком уж европейский. Вы придаете чересчур большое значение словам, их смыслу, все время пытаетесь что-то сказать вашим слушателям, донести до них какую-то мысль. А они хотят уловить ваше чувство. Им нужны не сообщения, а эмоции. Поэтому я с глубоким сожалением должен отказать в вашей просьбе. Но зачем вам вообще возвращаться на сцену? Судя по вашему виду, вы не испытываете нужды.

— Да, ты прав, я ни в чем не нуждаюсь, — отвечала она. — Это была просто прихоть. Прощай!

Она ушла с гордо поднятой головой, с видом успешной и довольной жизнью женщины. Однако ничего подобного в ее душе не было ни на один цент. Наоборот, Рита находилась на грани отчаяния.

«Значит, обратный путь для меня закрыт, — подумала она. — Я уже не смогу вернуться на сцену, зарабатывать на жизнь своим искусством. Проклятое бутлегерство стало моим единственным заработком. Но этот путь не приведет меня к счастью. Рано или поздно я окажусь в тюрьме. Да, именно там. Я ведь и сама это чувствую, понимаю, что пришло время соскочить с поезда.