Макс Кроу - Лучший стимпанк-детектив

– Возможно, ты не чувствуешь боли, – жестко ответил тот. – Морфий лишил тебя этого. Но это последняя твоя ночь.

– Какая проникновенная речь, – на уродливых губах монстра появилась ухмылка. – Ты все еще целишься в меня, но барабан пуст. Что собираешься делать?

«Похоже, собирается истечь кровью прямо на ковер», – подумалось мне. Парень был крайне бледен. Еще немного, и он пошатнулся, но едва это случилось, чудовище кинулось к нему. Я даже интуитивно зажмурился, ожидая, что вот-вот случится непоправимое, а когда открыл глаза, великан вытаскивал неподвижного ловца из комнаты. Подождав еще немного, я все-таки вытолкал решетку и выполз наружу, сбросив обе сумки на пол.

Теперь самое время сматываться как можно скорее. Но выскочив из двери, я увидел, как громила тащит на себе едва сопротивляющегося парня. Не знаю, что за дурь в это время вскружила мне голову. Просто вдруг подумалось, что ради чего бы ни тащил на себе великан этого человека, то уж точно не затем, чтобы вылечить и отправить домой. Есть вещи похуже смерти. Глядя на удаляющуюся уродливую махину, я вдруг подумал, что буду видеть его в ночных кошмарах. Надо было уходить, просто развернуться и сваливать. Подобрав пистолеты из безвольных рук лежащих в коридоре ловцов, я пошел следом за странной парочкой. Так уж угораздило, что наши пути совпадали. Громила тоже нес своего пленника на третий этаж. Проклятье, если он обнаружит сорванную дверь, мои планы могут измениться…

– Конченые выродки, – его слова донес до меня холодный ветер, блуждающий по коридорам заброшенного крыла. – Ворвались в дом и думали, что сойдет с рук. Не сойдет, ничего не сойдет.

Я дождался, когда он минует дверь, за которой скрывалось разбитое окно и веревка. Как только великан с бесчувственным ловцом исчезли из поля зрения, я кинулся туда в поисках спасения. Осталось вырваться наружу, и всё, этот кошмар будет забыт. Но, выглянув в разбитое окно, уже поймав веревку, я заметил то, чего никак не должно было происходить. Двор вокруг замка заполнялся. Я точно увидел не меньше полусотни вооруженных людей в гражданской одежде, около тридцати имперских венаторов и простых зевак, что толпились за воротами. Было светло, как днем, из-за множества факелов. Да уж, выпрыгнуть сейчас – это значит, попасть в нежные объятия закона. За обе сумки мне насчитают лет пятнадцать каторги где-нибудь в угольных шахтах. А если припомнят былое, то запрут навечно.

Отшатнувшись от окна, я принялся соображать, отбросил в сторону неуместную истерику, возникающую, если что-то идет вразрез с десятком построенных мною планов возможных событий. Нужно искать другой выход. Можно дождаться, когда в доме станет много народу, и под шумок выйти наружу. Правда, есть риск попасться. Или же вовсе схорониться где-то и переждать основной наплыв. Но что если законники продержат осаду несколько дней?

Я выскочил из комнаты, поправляя на ходу сумки. В руке был заряженный пистолет. Надеюсь, мне не придется пускать его в ход. Я не уверен, что тот гигант поддастся пулям. А брать на себя кровь законника – это не для меня.

Вспоминая план дома, я шел по направлению к черному ходу. Осталось спуститься по другой лестнице, винтовой, что должна вывести меня через кухню к складу и оттуда – наружу. Когда впереди показались перила, я возликовал.

Не то чертежи были с ошибкой, не то смешались в моей памяти, чего не бывало раньше, но винтовая лестница привела вовсе не к кладовым, а в зал. Я успел замереть на последних ступеньках и нырнуть обратно в темноту, пока меня не заметили. Осторожно выглянув из своего укрытия, осмотрелся. Помещение заливало синеватым светом от пары прирученных молний, они яростно трещали, поднявшись дугами над двумя металлическими катушками размером в половину моего туловища. Эти катушки были приделаны к клетке, похожей на птичью, с таким же куполом и даже дверцей, правда, футов семь в высоту. За решеткой, прикованный к прутьям, повис тот самый ловец. Бедолага только приходил в себя, его суставы на запястьях были вывернуты, поскольку держали всю тяжесть тела. У меня волосы встали дыбом не то от ужаса, не то от щекочущих кожу разрядов электрики.

– Я – чудовище? – приговаривал великан, бродя вокруг клетки. Теперь, издалека, я мог рассмотреть бугры мышц, выдающиеся под его рубашкой, искаженное лицо и опутанные выступающими венами босые ноги. – Смотри, смотри, ловец! Знаешь, для кого я построил клетку? Знаешь, зачем? Они говорят: «давай еще, еще!» И отворачиваются. Кровь на моих руках, не на их. Ясно, ловец?