Жан Брюс - Под страхом смерти

Человек с красным лицом не понимал оттенков. Он продолжал:

– Я как раз это и имею в виду, капитан.

Он вынул лист бумаги из картонной папки и положил его на стол перед Суриком:

– Распишитесь здесь, капитан. Укажите дату и время вашего прибытия...

Сурик подписал. Сотрудник добавил:

– Машина ждет во дворе. Я провожу вас.

Они пошли по широкому коридору, в который выходили застекленные двери с номерами комнат. Во дворе стояло много машин, почти все советские зисы.

По знаку провожавшего их функционера к ним подъехали три автомобиля. Два из них были битком набиты людьми в форме, в третьем не было никого, кроме шофера. Сурик и Юбер сели на заднее сиденье.

Конвой тронулся.

– Зачем это сопровождение? – спросил Юбер. – Я же бежать не собираюсь. Я мог бы сделать это раньше. Или в районе беспорядки?

Сурик строго посмотрел на Юбера.

– В нашей стране никогда не бывает беспорядков, – сухо сказал он.

– А мы находимся на территории СССР? Мне показалось...

– Вы правы. Мы находимся в Синкьяне, но это не имеет значения. Этот эскорт означает лишь проявление почтения к вашим заслугам, доктор Менцель.

Юбер не мог сдержать улыбки.

– Я польщен, – вымолвил он.

Они ехали по шоссе с односторонним движением в направлении к городу. По дороге Юберу удалось прочитать на указательном щите: «Турфан – 3400 метров».

Он повторил про себя это слово – Турфан. Он вспомнил. Теперь он знал, где находится.

Впадина Турфан, самая низменная часть суши на земле (триста метров ниже уровня моря) находится, насколько он помнил, к востоку от Синкьяна, в трехстах-четырехстах километрах к западу от китайско-монгольской границы. Простирается она на сотню километров с севера на юг. В центре находится озеро, название которого он не помнил. Впадина всегда затянута облаками. Идеальная база для тарелок, если таковые существуют...

Они въехали в город по широкому проспекту. Сирена головной машины освобождала для них проезд. На всех перекрестках стояли регулировщики в белой форме. Многочисленные сады представляли собой зеленые оазисы.

Красивый город, образец новой советской архитектуры.

Конвой внезапно остановился перед большим административным зданием с военной охраной.

Сурик сказал Юберу:

– Оставьте чемодан в машине. Мы здесь долго не задержимся.

Они поднялись по ступенькам из розового мрамора. Сурик показал пропуск церберам, стоявшим у входа в холл с тяжелыми колоннами псевдоклассического стиля.

Человек в темно-синей форме МВД проводил их до лифта, поднявшего их на пятый этаж.

В приемной стояли удобные металлические кресла и журнальные столики, заваленные агитационной литературой.

Юбер нервничал. А что, если в КГБ была фотография или просто описание внешности настоящего Стефана Менцеля?

Через некоторое время их пригласили в кабинет. Человек в белом халате обратился к Менцелю, но тот молчал. Сурик сказал:

– Доктор Менцель не говорит по-русски.

Это было верно в отношении настоящего Менцеля, но не для псевдоученого.

У Юбера перехватило дыхание при виде антропометрических и судебных материалов.

«Через двадцать минут, – подумал он, – картотеки СССР пополнятся описанием моей внешности под именем Стефана Менцеля. О'кей».

Человек в белом халате пригласил его к фотоаппарату. Фото анфас и в профиль.

Антропометрическое измерение и неизбежные отпечатки пальцев... Досадно.

Когда все было кончено, Юбер удивился, что ему не задали ни одного вопроса относительно даты и места рождения либо других интимных вещей. Но при виде внушительной карточки, заполненной на его имя, он понял: все сведения о нем были уже собраны.

Он вымыл руки и вышел вслед за Суриком.

Сурик неожиданно стал холодным и далеким. Юбера охватило тревожное предчувствие, но он старался не показывать своего беспокойства.

Сурик натянуто улыбнулся:

– Дальше вы пойдете один, доктор Менцель. Раздался звонок, и сопровождающий сделал знак Юберу. Отступать было некуда.

Он последовал за охранником в большой кабинет, где его поприветствовал мужчина в штатском, высокий и широкоплечий, с бычьей головой и злым взглядом. В углу кабинета стояли двое вооруженных военных, с нацеленными на Юбера автоматами. Он понял, что дело плохо. Неужели это конец?

У типа в штатском был громкий и хриплый голос:

– Я старший политрук Борис Черкесов. Доктор Стефан Менцель, вы арестованы по обвинению в умышленном убийстве вашего соотечественника фон Крейсслера...