Дмитрий Черкасов - Точка росы

— На фотках этих не разобрать ни черта... — продолжал ныть Ролик. — Какой дурак их делал?

— Одну я делал, остальные — ребята.

— Твою работу я сразу узнаю. Вот эта?

— Ну ты хитрюга, пацан! Все равно не скажу! Учись брать объект сходу. Это — самое трудное. Ошибешься, потянешь другого — не сразу сможешь разобраться и всех запутаешь: и опера, и смену... А пока будешь за фуком бегать, настоящий объект успеет совершить свое черное дело.

— А с тобой такое бывало?

— Бывало, и не раз... — вздохнул Андрей.

— И что?

— А что ты хочешь? Строгий выговор с лишением премии и позор на всю базу.

— Да? Ну, позор фиг с ним, а вот премия — это святое...

— Я в твои годы думал наоборот.

— Времена меняются... лоб высокий — лоб средний — лоб низкий... Я все же думаю, что ты шутишь насчет премии.

— Шучу, шучу, успокойся.

— А кто тут нервничает? Я спокоен, как удав! Поскрипит Константин Сергеевич полчасика — и все дела! Кстати, говорят, он идет на повышение? А кто вместо него? Хорошо бы тебя назначили...

— Не подлизывайся. Меня не назначат. А если бы назначили, я бы на тебе пахал и сеял. Я-то знаю, какой ты шланг. Киру назначат.

— Киру Алексеевну? Это здорово!

— Я тоже так думаю. А твоя радость — преждевременна.

— Почему это?

— Увидишь...

— Глаза узкие — глаза раскосые... С этими глазами больше всего возни. А она возьмет и подкрасит их — что тогда?

Под болтовню стажера время бежало быстро. Андрей поглядывал за подъездом вполглаза. Он был уверен, что легко узнает женщину, и вспоминал ее гибкую, красивую походку маленькой ночной хищницы. Но когда она появилась, то сгибалась под тяжестью огромных полосатых баулов и волочила за собой груженую двухколесную тележку. Разведчик не ожидал такого антуража и едва не прозевал ее, совершенно непохожую на себя прежнюю.

— Это ты называешь красивой женщиной? — с глубоким сомнением в умственных способностях напарника спросил Ролик. — Типовая базарная баба. “Бабус вульгарус”.

— Тогда она была другая, — пожал плечами Дональд. — На колесах нам ее не вытянуть — очень медленно идет, заметит. Ты топай за ней, а я поотстану, потянусь за тобой.

— Почему опять мне топать?

— Потому что мы топтуны. Работа у нас такая. Не выступай, она с таким грузом далеко не уйдет.

Так и случилось. Женщина, личность которой за ночь установил Лерман, прошла всего пару кварталов до мини-рынка и расположилась за одним из пустующих прилавков.

Разведчики расположились неподалеку, затесавшись на стоянке у обочины. Ролик вернулся в машину.

— Хозяйственной мелочевкой торгует эта Валентина Пономарева. Обувной крем, щетки, мешки для мусора... Чего ты так поскучнел? Что-нибудь не так? Я все чисто сделал!

— Это хорошо... все остальное плохо. Рынок плохо. Теперь каждый покупатель может взять у Пономаревой мобильник — в коробочке из-под щетки для обуви или в упаковке мешков для мусора. Наше дело труба. Будем снимать всех покупателей.

— Ты что! Да к ней за смену, может, тысяча человек подойдет!

— Ну, не тысяча, слишком круто для ее лотка. Всего-то человек двести-триста...

— Душевный ты парень, Андрюха...

Ролику было от чего впасть в уныние — перед ним замаячила перспектива провести день на свежем воздухе, с видеокамерой, запрятанной в сумку среди пустых сигаретных пачек, улаживая дела с конкурентами по табачному бизнесу, которым каждый чужак как бельмо на глазу, и с местным рэкетом. Дональд прошелся по рынку, выбрал позицию и выставил стажера совсем рядом с лотком Пономаревой, чуть позади нее.

— Чтобы руки тебе были видны.

— А товар? — потерянно спросил Ролик.

— Вот два блока “LM”. На большее у меня денег нет.

— Почем брал? Я тебе наварю рубль с каждой пачки, спорим?

— Иди, иди, спекулянт. А то место займут. Будут бить — зови на помощь, не стесняйся.

— Уж не буду стесняться. Мне с битьем везет.

Потянулись часы ожидания. Из машины Андрей хорошо видел лицо женщины, несколько раз принимался разглядывать его в бинокль, пытаясь отыскать в нем следы прежнего колдовского очарования. Увы! Ролик был прав. Баба как баба, да еще рябая. Нижняя челюсть тяжеловата. Удивительная штука — женская привлекательность...

Глубокие философские обобщения Лехельта прервало появление у лотка Пономаревой странного покупателя. Ролик быстро проговорил в ССН:

— Тут какой-то чудак... полковник милиции... конфискует у нее все губки для обуви!

— Вижу... — отозвался Лехельт, вновь припав к биноклю. — Предложи ему мешки для мусора... Это Шишкобабов... ба, да он уже полковник! Два капитана при нем! Похоже, мы с Морзиком помогли ему карьеру сделать!