Валерий Рощин: Двадцатый - расчет окончен

– Оружие добавляет проблем. Поверь, не раз уж обжигались на подобной ерунде, – отвечал пожилой мужчина.

– Дорого бы я сейчас отдал за эту ерунду… – поморщившись, проворчал плечи­стый парень.

– Машину специально готовили для нашей поездки по Ам­стердаму. Сейчас посмотрю… – шеф наклонился вперед, пошарил рукой под приборной панелью и выудил небольшой револьвер с кус­ком прилипшего скотча, – вот разве что такой вариант. Устроит?

Лихо свернув на Стадхаудерс, водитель глянул на оружие и скеп­тически усмехнулся:

– Таким дерьмом только мух в сортире калечить.

– Выбора нет. Сейчас попробуем…

Пассажир переложил револьвер в левую руку, неловко припод­нялся над сиденьем, высунулся в открытое окно, неумело прицелился и дважды выстрелил. Темный «вольво» вильнул влево, едва не задев шедшую на полкорпуса сзади белую «тойоту», но выровнялся и про­должал погоню.

– Дайте-ка, – выхватил короткоствольное оружие молодой на­парник. – И чему вас только в этой разведке учат!?

– Я в основном дипломатию постигал…

Выбрав прямой участок дороги, светловолосый здоровяк быстро обернулся и, почти не прицеливаясь, прямо сквозь заднее стекло вы­пустил две пули. Теряя скорость, «вольво» стал забирать вправо, по­куда не врезался в низенькое металлическое ограждение, раскидав не­сколько припаркованных к нему велосипедов.

– Ого! – пробурчал «дипломат», – похвально.

Место «вольво» уже заняла «тойота», и молодой человек по ин­тересовался:

– Патроны еще есть?

Тот снова полез под панель и, досконально обшарив небольшое пространство, виновато пожал плечами:

– Нет. Больше ничего…

– Хреново. В «тойоте» сидят трое и у каждого, небось, по стволу…

Впереди показалась набережная Амстел; предстоял правый пово­рот и короткий отрезок пути до пригорода, а там оторваться от назой­ливой погони будет сложнее. К тому же с засвеченным «БВМ» все одно надлежит распрощаться – скоро полиция со спецслужбами будут искать его везде: и на улицах Амстердама, и на всех ведущих из сто­лицы Голландии трассах.

Парень одной рукой ловко откинул в сторону барабан, мимо­летно глянул на пятаки латунных гильз. Вздохнув, покачал головой – в его распоряжении оставался последний патрон пятизарядной «ком­натной игрушки»…

«Сейчас, свернем на набережную, я выберу момент и постараюсь использовать его с толком, – решил он, выезжая на полосу встреч­ного движения, дабы, не сбрасывая скорость, вписаться в поворот. – Всего-то и требуется слегка подранить того, что сидит за рулем. Пока оста­новятся, пока сменят водилу… Мы успеем оторваться на пяток квар­талов!..»

Машина прошла впритирку к бордюру сначала правым бортом; затем, завершая разворот – левым… Однако то, что Блондин увидел в двухстах метрах от перекрестка, заставило выдавить ядреное русское выражение:

– Суки позорные!..

В снопе дальнего света поблескивали борта трех легковых авто­мобилей, перегородивших проезжую часть набережной.

На принятие решения оставалась пара секунд.

– Только не останавливайся, – глухо простонал пассажир.

– Тогда держитесь! – крикнул парень, сильнее нажимая на газ.

Двигатель послушно взревел, стрелка спидометра моментально перескочила сотню…

Завидев такой оборот, вооруженные люди, занявшие позицию перед «баррикадой», спешно произвели несколько выстрелов и бро­сились к тротуару.

Блондин выбрал из трех автомобилей два – те, что были по­меньше габаритами, и направил серебристое немецкое авто в метро­вое пространство между ними.

От сильнейшего тарана обе припаркованные на дороге машины отлетели в разные стороны.

В воздух взмыли обломки, фонтан мелких осколков стекла; в па­рапет на­бережной грохнуло вырванное переднее колесо. «БМВ» за­крутило; посыпались искры от скрежетавшего об асфальт тормозного диска. Зацепив изуродованным передком тот же бетонный парапет, автомо­биль закувыркался по мостовой и… замер на правом боку мет­рах в ста пятидесяти от разрушенной «баррикады».

Истекающий кровью телохранитель повис в водительском кресле, удерживаемый ремнем безопасности. Признаков жизни он не пода­вал. Оказавшийся снизу пассажир копошился, отчаянно шарил вокруг себя руками и приговаривал:

– Где же ты? Ну, куда же ты подевался?..

Наконец, ладонь наткнулась на изогнутую рукоятку револьвера.

– Нашел!.. – радостно схватил он его и, взглянув на мертвого на­парника, виновато прошептал: – Прости. Тебе он уже не нужен. Да ты ничего и не знал… А вот мне к ним нельзя. Поверь, никак нельзя! Не могу я терпеть боль… Не могу! Выпотрошат они меня, понимаешь?.. И то­гда всему делу конец!.. Всему нашему делу…