Эдвард Айронс: Задание: Нидерланды

– Да, Пит?

Умирающий тяжело закашлялся.

– Будь осторожен... из-за Кассандры. Она... она убьет и тебя.

Его грудь конвульсивно поднялась. Все тело выгнулось и на какое-то мгновение застыло дугой, опираясь на затылок и пятки, окаменев от непереносимой муки. А затем рухнуло вниз.

И Пит ван Хорн умер.

Дети все еще перекрикивались друг с другом, играя на выложенной кирпичом дорожке возле канала. Велосипедисты продолжали звонить. Мимо проплыла другая баржа, волна от которой разбилась о старинные замшелые стенки канала. Откуда-то издали донесся звон церковного колокола. Дарелл вздрогнул и взглянул на часы. Четыре часа пополудни. Он посмотрел на маленькое личико Пита; красный луч света от стеклышек цветного створчатого окна упал на щеку покойного, придав ему жуткий вид совершенно здорового человека.

– Мне очень жаль, Пит, – пробормотал Дарелл.

Затем он принялся быстро и деловито сновать по комнате. Все следы связи Пита ван Хорна с отделом "К" необходимо было удалить или уничтожить. Для этого требовалось время. И пока он находится здесь, он может погибнуть, как погиб Пит ван Хорн. Только вчера Пит ван Хорн был здоров и бодр. А сейчас стал всего лишь трупом, мертвым телом, вызывавшим отвращение и распространявшим ужасную заразу.

Прежде всего следовало заняться радиопередатчиком. Тот был встроен в шкафчик работы пятнадцатого века, стоявший в углу комнаты, причем никаких попыток спрятать его не делалось – ведь это была официально разрешенная любительская радиостанция. Тем не менее Дарелл тщательно осмотрел все вокруг, так как знал, что где-то здесь должна быть книга для кодирования; он нашел ее в маленьком потайном ящичке в задней части шкафа. Книга представляла собой небольшой англо-голландский словарь в кожаном переплете. Он решил, что среди прочих книг тот будет выглядеть совершенно безобидно, и потому не взял с собой, а просто небрежно сунул на полку, оставив на виду; заодно он несколько удивился, почему Пит не сделал так же. Затем он исследовал содержимое бумажника Пита, вынул оттуда американские доллары и переложил их к себе, положив взамен соответствующую сумму в голландских гульденах.

Напоследок он вернулся к столу и развернул сложенную карту голландских провинций Фрисланд и Гронинген, изданную фирмой "Мишлен". Снова просмотрел ее, но не нашел никаких пометок. И тем не менее тщательно сложил ее и сунул в карман.

Осталось совсем немного. Пит был очень осторожен. Осторожен, но только до вчерашнего дня, когда что-то... или кто-то... его убило.

Ключи от машины ван Хорна лежали на туалетном столике. Дарелл забрал их, подошел к двери, вынул большой старинный ключ из замочной скважины и еще раз оглянулся на мертвого человека, лежавшего на постели. Рано или поздно тело вскроют в морге. Но не имея возможности убрать труп – это было абсолютно исключено – он не мог допустить, чтобы кто-нибудь коснулся тела Пита. Никто, кроме тех, кто предупрежден об опасности, не должен даже заходить в эту комнату.

В противном случае мог погибнуть весь город. Вероятно уже поздно пытаться изолировать те вещи, которые ван Хорн принес с собой, – мрачно подумал он. – Может быть, вообще все уже слишком поздно.

Возможно, теперь уже он несет в себе эту смерть.

Он запер дверь, положил ключ в карман и стал спускаться по крутой лестнице к выходу на улицу, который находился позади антикварного магазина. Его волновал вопрос, где же может быть экономка. Повинуясь неожиданному импульсу, он внезапно остановился на полпути до второго этажа.

И услышал звук поспешных шагов чуть ниже по лестнице.

Шаги тут же замерли. Дарелл не мог заглянуть вниз, так как следующий лестничный марш, ведущий к входной двери, заслоняла лестничная площадка. Зато были хорошо видны разноцветные стеклянные панели входной двери, проникавшие сквозь них яркие лучи света освещали небольшой отделанный плиткой вестибюль.

Кем бы ни был тот, кто остановился ниже Дарелла, ему придется пересечь это разноцветное световое пятно, чтобы скрыться на улице.

Он ждал.

Тот ждал тоже.

Он пытался припомнить, как звучали шаги человека, спасавшегося бегством. Они были легкими и осторожными, с легким дополнительным пристуком. Женщина, и на высоких каблуках. Экономка? Но Дарелл вспомнил, что на той были массивные башмаки, соответствующие ее солидным размерам. Здесь же кто-то шагал легко. Молодая женщина?

Ни о ком похожем в его ориентировке ничего сказано не было.