– Именно так я и думал.
Внизу громыхнула винтовка, затем другая – это две группы преследователей столкнулись в темноте у брошенного "лендровера".
Это оказалось довольно просто – умчаться в темноту под прикрытием интенсивной перестрелки между неизвестными. Дарелл осторожно спустился вниз, немного покружил, забрался в вездеход и облегченно вздохнул, обнаружив ключи зажигания в замке. Он сорвался с места и унесся до того, как кто-нибудь мог организовать погоню. А со стороны гряды, где скрывались англичанин и два иранца, послышались выстрелы и взрывы гранат, отвлекшие врага на время, достаточное, чтобы исчезнуть во мраке пустыни.
Оставшись один, он почувствовал себя лучше. Поддерживать по компасу курс, который указал Биль, было несложно. Он проверил горючее, свой револьвер и винтовку и откинулся на зловонную овчину, которая прикрывала сиденье водителя. Машина мчалась на север в пустыню, такую необитаемую, каким не был ни один лунный пейзаж.
Похоже на игру в покер в темноте, – подумал Дарелл, – с неизвестным количеством игроков за столом. И ставки не видны. Старому дедушке Джонатану такое бы понравилось. Только не было здесь приятного покоя болот Луизианы. А была Дашт-и-Кавир, жуткая пустыня, с древнейших времен убивающая людей. И хотя за горизонтом расстилался современный мир с его небоскребами и водородными бомбами, точно так же ощущал бы он себя на Луне...
Почему же Таня Успанная вызывала в нем столько сомнений? В самом деле она первая преодолела запретное пространство и пробыла там какое-то время? И если так, то как она вернулась, и почему оказалась так далеко от своей страны? Нигде он не слышал даже намека на аварию космической капсулы. Он мог ясно представить ее лицо по памяти – видел достаточно ее фотографий, и по сложившейся практике даже изучал ее досье в Вашингтоне. Девушка своеобразной красоты, строгая и целеустремленная, научный работник с чувственным ртом и потрясающими восточными глазами. Немногие интервью, которые она дала, были мрачными и враждебными. Он представил ее убегающей в дикой панике и заблудившейся, подобно лунному свету, в закоулках Тегерана. Это ни о чем не говорило. Но были и другие весомые факты, которые следовало учесть.
Во-первых, русские и китайцы бесспорно считали, что она находится здесь, что она была на Луне, и придавали ей огромное значение. И другие думали так же. Поскольку иранская политика была тем, чем была, любой мятежник, например Хар-Бюри, мог приобрести капитал, захватив ее с целью тайного выкупа. Пекин хорошо бы заплатил за нее политической и военной помощью для удара по шаху. Возможно, аналогично поступили бы и Советы. Где-то в этой игре в вопросы и ответы был запрятан ключ к разгадке. Хар-Бюри и его убежище в пустыне могли оказаться таким ключом. И был только один способ его отыскать.
За ним никто не гнался. Около часа он ехал по гравию, и лунный серп плыл над пустыней, покрытой черными и серебряными тенями. Дул холодный ветер. Он надеялся, что Биль и два иранца в безопасности. Затем Дарелл заметил неясные очертания песчаных холмов впереди и вынужден был полностью сосредоточиться на управлении неуклюжим вездеходом на изнурительных пыльных колдобинах.
Дважды он застревал и потом долго и мучительно вытаскивал машину. Никогда Дарелл не испытывал такого одиночества. Быть может, он последний оставшийся в живых на этой несчастной покинутой планете. Было далеко за полночь, когда вездеход соскользнул с последней дюны на каменистую землю, которая нескончаемо тянулась на север. Тогда он остановился, проверил горючее, свое оружие, оглядел местность и уснул на двадцать минут. От холода зубы выбивали дробь. Но он знал, что с рассветом Дашт-и-Кавир опять превратится в ад.
Впереди светились огни. Он пересек хорошо протоптанный караванный путь, и при этом тусклое мерцание бивачных огней оставалось справа. Это был Шекараб – одинокая стоянка для путников в диком краю. Оставалось надеяться, что звук работающего двигателя туда не долетит.
Через некоторое время он повернул на запад. Луна теперь покачивалась прямо перед ним. В пяти милях видна была возвышенность, а еще дальше, там, где среди ровной пустыни подобно одинокому часовому виднелось массивное нагромождение скал, находилась цель его поездки. Сейчас он ехал параллельно караванному пути. И это обнадеживало, поскольку дороги тут служили путешественникам с античных времен. Если впереди были развалины, то лучшего места неподалеку от Тегерана для тайной крепости Хар-Бюри было не найти.
Читать дальше