Александр Щелоков - Предают только свои

— И что дальше? — спросил Андрей.

— Дальше контрразведка приготовила контрплан. Кстати, о нем самого Айка в известность не ставили. Трудно было сказать, как бы генерал отнесся к такому. Айк был мужчиной с рыцарскими качествами. Он мог даже запретить такую охоту. Знаете, как бывает: «Вы меня подозреваете в трусости?» И все тут. А без уведомления пошло как надо. Подполковник Болдуин Смит был очень похож на Айка. Очень, сэр. Я видел у отца его фотографии. Смита нарядили в форму четырехзвездного генерала, и он сел в открытый джип, точно такой, в каком ездил Айк. Игра шла на полную серьезность. Скорцени не дурак, и на дохлую рыбку его ребят поймать было трудно. Так вот, Смит ежедневно курсировал по дороге между Сен-Жерменом, где находилась вилла Айка, и Версалем, где размещался штаб союзников. Мой отец всегда посмеивался: ты представляешь, сынок, что было бы, если оба главнокомандующих встретились?

Янгблад заулыбался и вдруг посерьезнел:

— Вам и в самом деле интересно слушать, мистер Стоун?

— Вы отличный рассказчик, Янгблад, — ответил Андрей искренне. — Я слушаю вас с удовольствием.

— Болдуин Смит оказался слишком сладкой приманкой. Немцы высмотрели его и приготовили засаду. Диверсанты первого взвода группы Скорцени влепили в авто несколько гранат. Смит и его ребята погибли. Отец в тот день был ранен. Настоящий Айк остался жив. Всю группу Скорцени накрыли. И вы думаете, что после такого всего мне приятен такой боров, как Кригмайстер?

— Не обращайте внимания, — успокоил Янгблада Андрей. — В те годы янки неплохо поддали немцам.

— Вы так думаете? — Детектив расплылся в улыбке. — Все так думают, кто не видел войны. А вот отец говорил, что на деле немцам спину сломали русские. На востоке бои были во много раз сильнее, чем на западе. Это, сэр, так же точно, как то, что двадцать долларов золотые. Отец говорил, что перед нами колбасники сами открывали фронт. Он был в одном штабе, когда немцы прислали своего представителя и просили нас ускорить продвижение вперед. Оказалось, русские подошли слишком близко и могли захватить табун лошадей. Скажете, экая невидаль — лошадки. Так? Но в том табуне был белый жеребец. Его Гитлер собирался подарить японскому микадо в честь победы над Советами. Пока победы не было, жеребца сохраняли. И немцы не желали, чтобы символический конь достался русским.

— Я не слыхал о таком, — сказал Андрей. — Это очень интересно.

— А я на фотографиях у отца видел собственными глазами, как генерал Джордж Паттон-младший гарцевал на этом жеребце перед своими войсками. Умора, могу доложить! Впереди Паттон на коняке, а за ним механизированная колонна. Конечно, все это делалось для корреспондентов. Было это в Чехословакии…

— Забавный случай, — сказал Андрей. Он и в самом деле никогда не слыхал этой истории.

— Очень забавный, — согласился Янгблад. — Особенно, если сравнить то, как было, с тем, как теперь пишут о победах Паттона.

Ранним утром, едва лучи солнца коснулись росных трав, Андрей вышел в сад на прогулку. В одной из аллей он увидел профессора Хита, который примостился на корточках у куста и что-то разглядывал в лупу.

— Доброе утро, дорогой профессор! — приветствовал его Андрей. — Рад вас видеть. Только как вы сюда попали?

— О, мистер художник! — Хит вскочил, сунул лупу в карман и стал отряхивать колени. — Извините, я увлекся…

Хит пожал руку Андрею с жаром бодрящегося старичка, потом кивнул головой в сторону лаборатории Диллера:

— Я работаю там. Интересное, я вам скажу, заведение. Какие идеи! Какие планы! Диллер — есть Диллер.

— Но вы же не химик.

— Тем не менее, я знаю достаточно много, чтобы утереть нос любому из тех, кто хвалится знанием химических формул. Многое из того, над чем они за этим забором ломают головы, давно известно природе.

В голосе Хита звучала не скрываемая гордость.

— Над чем же они ломают головы, если это давно известно вам?

— Почему мне? Науке. Нам, энтомологам. Например, химики считают, что это они изобрели бинарные отравляющие вещества. Чепуха!

— Простите, сэр, я не очень-то в курсе… Как вы назвали? Бинарные…

— Вот именно, мистер Стоун. Их техническая идея заключена в том, что отравляющая гадость образуется из одного или нескольких компонентов, каждый из которых сам по себе не токсичен. Зато при соединении они создают отравляющее вещество. Например, изопропиловый спирт является компонентом бинарного зарина, а пиноколиновый спирт — зомана.