Петер Випп - Совершенно секретно

— Тут все предатели! Все!

— Предатели? А может быть, и не все предатели? — сказал Хансен. — Есть два варианта, Франтишек… Либо я тебя сейчас запру в карцер. И тогда вернётся Коллинз и займётся тобой. Это первый вариант… А второй… Ты сейчас сядешь со мной в машину. И не выкинешь ничего по дороге! И без всяких штук! А по пути я объясню тебе, кто здесь предатель, а кто нет. Даю тебе две минуты. Решай!

Франтишек закрыл глаза и попытался придать своим мыслям хоть какую-нибудь стройность. Это оказалось для него непосильной задачей, да ещё в такой жаркий субботний день, день, который он мечтал провести с Гизелой, одной Гизелой. Да что это значит: «Решай!»? Что ему решать? Коллинз его… да он просто его застрелит, как только всё обнаружится. Кое-что в этом роде уже происходило в этом проклятом доме. Шукк ему как-то рассказал под пьяную руку. А Хансен? Он же был самым стойким парнем этой фирмы! Это же было точно… Да ему нечего решать!

Франтишек встал и шагнул к Хансену. Тот быстро потащил его к машине. По дороге снял со стены автомат, взял газовые гранаты.

«Кто знает, для чего эти вещички могут пригодиться?..» — подумал он.

Коллинз въехал в Гармиш, когда уже начало темнеть. Вот и дом, тот самый дом, о котором ему говорила Лиз. Коллинз оставил машину на углу под фонарём и, прижав к боку громадный букет, тщательно подобранный для него Франтишком, на цыпочках стал подниматься по скрипучей лестнице. Пахло масляной краской, кислой капустой, ещё чем-то… В доме жили небогато, это стало ясно Коллинзу. Но ничего, это не испортит ему настроения. На табличке надпись: «Лейтнер». Это, кажется, фамилия Лиз. Вот она обрадуется! Коллинз нажал на кнопку звонка и спрятал лицо за букетом пахучих цветов. Дверь отворилась, а Коллинз, ничего не видя из-за своего букета, шутливо прокричал:

— Ку-ку, дарлинг… Ку-ку, дорогая…

И в этот момент чей-то кулак, сплющив цветы, обрушился на нос Коллинза. Майор пошатнулся и чуть было не упал. Он привык к ударам, он был слишком тренированным боксёром, чтобы упасть, но его ошеломила внезапность нападения. Одно стало ясно: такой удар не могла нанести нежная ручка его Лиз. Коллинз отбросил букет в сторону и начал запоздалую оборону…

Хансен был вполне доволен машиной. Он легко держал скорость в сто десять километров в час. Вюрцбург уже давно был оставлен позади. Солнце близилось к закату, и сумерки должны были скоро начаться. Вдруг Хансена охватило беспокойство: куда же подевался белый «дофин»? Ведь Элла дала ему совершенно точные указания: город он покинул в назначенное время и по направлению к автостраде, как и условились. Место встречи на тридцатом километре. Но и через тридцать километров белый «дофин» не встретился Хансену. Значит, что-то заставило Эллу изменить её планы. Возможно, она проехала дальше по автостраде. Ну конечно, это так и есть. Хансен продолжал нестись, не снижая скорости. Что бы ни случилось, задание должно быть выполнено. Что ж, придётся действовать по собственному разумению.

Автомат лежал на коленях Хансена. Он ему мешал, и Хансен подумал о том, что не худо было бы от него избавиться. Взглянул искоса на Франтишка и уверенно положил автомат рядом с ним на сиденье.

Франтишек, казалось, дремал. Будто почувствовав взгляд Хансена, он вдруг откашлялся, провёл рукой по подбородку и спросил:

— А куда мы всё-таки едем?

— Не волнуйся, парень, — сказал Хансен. — Я не Рокк, а ты не Шукк. И направляемся мы вовсе не к лесному озеру.

Франтишек замолчал, что-то обдумывая. Потом задал новый вопрос:

— Вы служите, мистер Хансен, в разведке бундесвера? Да?

Хансен вздохнул.

— Скажи, парень, где такие берутся, как ты?

Франтишек опять ничего не понял. Он даже открыл рот.

— Ох, и туго же ты соображаешь! — прокричал ему прямо в ухо Хансен.

Он резко затормозил и тут же убедился, что Франтишек вовсе не такой тугодум, как ему показалось: Франтишек быстро накинул свою куртку поверх автомата, лежащего на сиденье. Полицейский сделал Хансену знак — свернуть в сторону. Там дальше по автостраде всё было забито машинами. Хансен заметил «Скорую помощь» и аварийную машину. Ясно: впереди произошёл несчастный случай.

Хансен выглянул из машины.

— Я не смогу проехать? — спросил он у одного из полицейских. — Чертовски спешу…

Полицейские посмотрели на него в нерешительности. Потом один из них сказал: