Чингиз Абдуллаев - Бремя идолов

— Вы это сейчас придумали? Или знали заранее, когда входили в мой кабинет? — спросил ошеломленный Корытин.

— Если скажу, что прямо сейчас, вы поверите?

— Нет.

— Тогда поверьте. Я действительно все продумал именно тогда, когда вы мне рассказывали о статье. Но я думаю, что сходный вывод сделают и сотрудники прокуратуры, которые решили изучить записи его компьютера, чтобы определить по наброскам, чем именно он занимался в последнее время.

— Они все стерли, — сказал Корытин, впервые за время разговора отводя глаза.

Дронго пристально взглянул на него и очень тихо спросил:

— Они стерли все? Или у вас есть копия? Может, что-то осталось?

— Некоторые, возможно, и остались, — нехотя признался Корытин, — но я ничего не могу сказать определенно.

— Вы же умный человек, Савелий Александрович. Раз вы смогли так быстро меня вычислить, то обязаны понять, что и другие сотрудники газеты не поверят в мою итальянскую версию. Поэтому мне нужна правда. Только правда, господин Корытин. В конце концов вы помогаете мне найти настоящих убийц вашего товарища.

Или вы не хотите, чтобы я их нашел?

Корытин снова отвернулся. Дронго видел, что он колеблется, и терпеливо ждал, когда журналист примет решение. Наконец тот вздохнул.

— Вообще-то Точкин продублировал всю информацию, — признался Корытин, — но мы, конечно, об этом никому не сообщали.

— Вы можете разрешить мне ознакомиться с ней?

— Конечно, нет. Если узнают следователи, у нас будут очень большие неприятности.

— Во-первых, они не узнают, а во-вторых, я не смогу сделать «нормальный репортаж». Вы меня понимаете.

— «Нормальный репортаж», — повторил Корытин, — вы думаете, вам удастся что-нибудь сделать? Я давно не верю в великих сыщиков. Такие сказки мы читаем только в детстве.

— А если я пришел к вам из вашего детства… Оставим бесполезную дискуссию на следующий, менее трагический, случай. Скажите, где именно я могу ознакомиться с информацией из компьютера погибшего Звонарева? Вы должны понять, что мною движет не любопытство.

— У Точкина есть ноутбук, куда списана вся информация, — выдавил наконец Корытин, — но об этом никто не знает.

— Найдите его и позовите сюда. Только ради Бога, ничего не говорите ему заранее, иначе вы все сорвете.

— Вы ставите нас в трудное положение, — пробормотал Корытин.

— Ваш бывший сотрудник Звонарев лежит сейчас в гробу. Его лишили жизни.

Неужели вам не стыдно, Савелий Александрович? Или вы хотите оставить убийц безнаказанными?

— Я позову Точкина, — угрюмо буркнул Корытин. — Но будете договариваться с ним сами, без моего участия.

— Зовите, — согласился Дронго, закрывая глаза. — И не забудьте ему объяснить, что все материалы нужны мне для поиска убийц вашего друга.

Корытин вздрогнул. Потом протянул руку к телефонному аппарату, словно решаясь на нечто страшное…

Света смотрела на нее, ничего не понимая. Потянув ее за руку, Римма отошла к телефону.

— У тебя есть телефонный жетон? — спросила она.

— Что все-таки происходит? — Света с испугом смотрела на подругу. — На тебе лица нет.

— Жетон у тебя есть?

— Да, кажется, есть. Сейчас поищу, — Света принялась копаться в сумочке.

Римма переминалась с ноги на ногу, чувствуя, что в любую секунду может разрыдаться.

— Вот, — наконец сказала Света, протягивая драгоценный жетон.

Римма бросилась к телефону. Ее собралась опередить какая-то толстуха, нагруженная свертками, но Римма бесцеремонно оттолкнула ее, первой проскользнув к телефону. Вслед ей понеслось громкое «хамка», но она уже набирала телефон бабушки. Опять длинные гудки, никто не подходил к телефону. Отчаявшись, она уже собиралась положить трубку, чтобы позвонить соседке и попросить ее навестить бабушку, когда трубку сняли и знакомый голос произнес:

— Вас слушают.

— Бабушка, родная! — воскликнула Римма. Она никогда еще не радовалась так голосу близкого человека. — Как у тебя дела? Почему ты так долго не подходила к телефону?

— Я к соседке выходила, — призналась бабушка, — у нее кошка разродилась.

Представляешь, пятеро котят. И все такие миленькие. Они…

— Представляю, представляю, — перебила ее Римма. — Послушай, бабуля, меня никто не спрашивал?

— Кто-то звонил, спрашивал, но не назвался.

— Послушай меня внимательно. Сейчас ты закроешь дверь и никому не будешь открывать. Ты меня поняла? Ни одному человеку. Даже если придут и скажут, что от меня. Даже если скажут, что мне нужна помощь. Ни в коем случае не открывай дверь. Я тебя очень прошу — не открывай никому дверь. Хорошо?