Чингиз Абдуллаев - Зло в имени твоем

Ожидание затянулось не слишком сильно. Уже на следующий день он позвонил. Психологи КГБ умели работать с материалом. Канадскому дипломату был предложен как раз тот самый тип женщины, который ему так нравился. И он, конечно, не сопротивлялся. Звонок раздался вечером, и ее «мама» громко позвала свою дочь по имени.

— Мария, тебя зовут к телефону.

И она поняла, что позвонил сам Фарвелл.

— Здравствуйте, Мария, — сказал он со своим легким акцентом, — я решил долго не ждать и сразу позвонил вам. Как вы добрались до дома?

— Спасибо, мистер Фарвелл, благополучно. — Она представила, сколько людей одновременно слушают ее разговор, и поморщилась.

Приходилось привыкать к мысли, что отныне все ее разговоры и встречи будут проходить под пристальными взглядами сотрудников генерала Маркова.

— Вы довезли свои книги до дома? — пошутил Робер.

— Да, конечно.

— И что вы думаете делать завтра?

— Утром у меня встреча с моим руководителем диссертации.

— А потом?

— Потом я вернусь домой.

— Может, нам нужно увидеться?

— Вы считаете, что это действительно нужно?

— Во всяком случае, мне — просто необходимо.

— Я подумаю, — сказала она после хорошо продуманной паузы.

— Долго?

— Не знаю. Я вас совсем не знаю, мистер Фарвелл, — разыгрывать из себя дурочку было сложно.

Девица в двадцать семь лет — это почти неприличное явление с точки зрения западного человека. Впрочем, с точки зрения любого нормального мужчины тоже. Если к тому же молодая женщина красива, то она просто ханжа. Легко сохранить невинность до старости, имея абсолютно бесперспективную внешность и тело, на которое никто не хочет покуситься. А вот сопротивляться естественному голосу природы намного сложнее.

— В таком случае у вас есть возможность познакомиться со мной гораздо ближе, — заметил остроумный нахал.

Дальше сопротивляться было нельзя, просто опасно.

— Где мы должны увидеться? — спросила она.

— Я могу подъехать к вашему дому, — предложил Фарвелл.

— Нет, — резко и быстро ответила она, помня совет психологов.

Достаточно быстро, чтобы он понял, как ей не хочется, чтобы о ее знакомстве с канадским дипломатом знали соседи и родители. Кажется, он так все и понял.

— В таком случае назовите место, — предложил он.

— У метро. — Она знала, как и что ей говорить.

Сценарий подобного разговора был продуман до мелочей.

— Куда мне подъехать?

— Вы знаете, где находится станция метро рядом с зоопарком? Это недалеко от нашего дома.

— У меня есть схема московского метро, — озабоченно сказал он, — но я, кажется, знаю. Зоопарк — это метро «Баррикадная» и «Краснопресненская». Правильно? Но там несколько выходов.

— Я буду ждать вас у входа в зоопарк.

— Прекрасно, — неожиданно засмеялся Фарвелл, — заодно зайдем в зоопарк и посмотрим зверей. Я не был в зоопарке с самого детства. В котором часу?

— В три.

— В таком случае договорились, ровно в три я жду вас у входа в зоопарк.

— До свидания, — словно боясь, что передумает, она быстро положила трубку.

Вздохнула, вытерла лоб. Раздался телефонный звонок. Она сняла трубку.

— Хорошо, — сказал только одно слово Марков, и в трубке раздались длинные гудки.

Она пошла на кухню, где ее новая «мама» уже приготовила крепкий кофе.

На следующий день, опоздав на пятнадцать минут, она появилась у входа в зоопарк, где канадец, оставивший свою машину достаточно далеко, прыгал с ноги на ногу. В этот январский день было очень холодно, и Робер Фарвелл, похоже, замерз в своей тонкой изящной обуви и легкой дубленке, продуваемой ветром.

— Это вам, — осипшим голосом сказал Фарвелл, протягивая ей несколько гвоздик.

— Спасибо. Ой, вы, кажется, совсем озябли. Извините, я немного задержалась.

— Честно говоря, да. И по зоопарку я уже ходить не смогу. Просто превращусь — как это по-русски? — в ледушку.

— В ледышку, — засмеялась она.

— Может, тогда пойдем в машину, — предложил он, — я оставил ее на углу. Там у меня печка работает.

У него не было теплой шапки, и легкая кепочка только подчеркивала несоответствие этого головного убора суровой русской зиме.

— Идемте, — согласилась она, — а то вы действительно заболеете.

Через минуту они уже сидели в его автомобиле. Это был довольно свежий «БМВ», столь экзотично выглядевший на улицах города в начале семидесятых, когда многие инспектора столичной ГАИ практически знали владельца каждой иномарки в лицо. Первым делом Фарвелл включил печку. Он по-прежнему дрожал от холода.