Чингиз Абдуллаев: Символы распада

— Знаю, — горько отозвался Дронго, — я самодовольный индюк. Когда мы с тобой выйдем отсюда, я расскажу тебе историю Марии Суровцевой, и ты поймешь, как я был не прав. Ты уже придумал, что скажешь комиссару и как вы вывезете из Франции этот ящик?

— Сейчас сюда приедет наш посол. Мы объясним, что это наш дипломатический груз. Даже если не очень поверят, они все равно не посмеют вскрывать его в присутствии посла.

— А как ты докажешь, что он дипломатический? — устало спросил Дронго.

Вместо ответа Машков, широко улыбаясь, достал из кармана пиджака несколько самоклеящихся этикеток с указанием адреса посольства России во Франции и стал наклеивать их на ящик.

— Они были у тебя с собой? — не поверил своим глазам Дронго. — Значит, ты верил, что мы найдем ящик?

— До последней секунды, — засмеялся Машков. — На меня давил твой непререкаемый авторитет.

— Все-таки я был прав, — устало сказал Дронго. — Правда, мы успели не за несколько секунд до взрыва, а минут за десять. Это большая разница.

— Конечно, — кивнул Машков, и оба расхохотались.