Чингиз Абдуллаев - Отрицание Оккама

– Значит, вы считаете, что его убили Махметов вместе со своей супругой?

– Я в этом убежден, – улыбнулся Шмелев, – и я считаю, что вы пришли ко мне из-за этого. Узнать подробности и завтра послать в следственный комитет запрос на его арест. Или сейчас у нас санкцию на арест дает уже не следователь и прокурор, а суд, как в настоящей демократической стране? Тогда в суд. Но тогда ответьте на один вопрос – почему умер Егор? Отравился? Невозможно, мы все были на том приеме. Выпил что-то лишнее? Тоже не может быть. Он уехал на своем автомобиле, забрав Милу Гришунину. Обратите внимание, забрав у всех на глазах. Если бы он был в предсмертном состоянии, то не сумел бы нормально доехать до дома. Значит, его отравили уже дома. И сделать это могла только наша актриса. Ведь в его доме есть дежурный консьерж и установлены камеры наблюдения. Никто к нему не поднимался и не заходил. Я думаю, что не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы все правильно оценить. Неужели вы до сих пор ничего не поняли?

– С одной поправкой, – сказал Дронго, – если даже иметь в виду вашу версию. Дело в том, что в его организме действительно нашли яд. Но только яд попал туда за пять или шесть часов до того, как он почувствовал себя плохо. Значит, яд попал в его организм как раз во время приема в саду «Эрмитаж».

– Здорово, – кивнул Илья, снова разливая коньяк. Он даже не удивился, что его друг действительно был отравлен. У этого человека были хорошие нервы. И черствая душа.

– Только все это не исключает моей версии, – заметил с улыбкой Шмелев, – ведь она могла отравить его в саду, зная, что потом поедет с ним домой и сама все лично проконтролирует, обеспечив себе абсолютное алиби. Вот такой вариант.

– Вы настаиваете, что это убийство могли осуществить сенатор Махметов и его супруга?

– Повторяю, я в этом убежден. Других мотивов просто не может быть. Все предельно ясно.

– У меня есть и другие версии. Например, его могли убрать как наследника крупного состояния, ведь известно, что у его отца больное сердце.

– Полностью исключается, – так же весело заметил Шмелев, словно речь шла не о версии смерти его друга, а о каком-то забавном кинофильме, – если Егор умирает, то наследниками остаются его сестра и наш уважаемый сенатор. Вы его видели? Неужели вы думаете, что этот надутый индюк способен на преступление? Никогда в жизни. У него просто не хватит смелости. Он абсолютно подкаблучное существо. У них в семье настоящий матриархат, хотя наш Кирпичников и считается сенатором. Наталья тоже не стала бы травить своего брата. Мне иногда кажется, что он был единственным мужчиной, которого она любила. С отцом у нее были сложные отношения. Он ее очень любил, а она всегда вела себя независимо. Двенадцать лет назад вышла замуж за никому не известного строителя с такой характерной «строительной» фамилией – Кирпичников. Тогда ее отец очень возражал, но она не послушалась. Всегда делала так, как хотела. И она бы не стала убивать своего младшего брата. Ни за какие деньги. Никогда в жизни. Она ему заменяла мать, которую они рано потеряли. Она на похоронах едва держалась. Извините, господин эксперт, но этот вариант тоже не подходит. Какие еще есть варианты?

– Если убрать версии ревности и наследства, то возможны месть, соперничество, уязвленное самолюбие, – заметил Дронго.

– Теплее, – согласился Шмелев, – но тогда нужны конкретные кандидаты на эту роль.

– Ваш общий друг Илларион, – неожиданно сказал Дронго.

– Не может быть. Он готов выпить вашу колу, но не способен на убийство. А почему именно он?

– Ведь он учился вместе с Богдановским в одной группе, – пояснил Дронго, – и не сумел сдать выпускные экзамены. Уже уязвленное самолюбие. Прибавьте к этому обязательное недовольство его отца, известного бизнесмена. Почему сын Аристарха Богдановского сумел сдать экзамены, а сын Эдуарда Гоцадзе их завалил? Эту тему можно развивать, и мотив достаточно понятный. Зависть…

– Из-за этого не убивают, – Шмелев пригубил свой коньяк, – слишком примитивно.

– Кто знает, что творится в душе другого человека, – вставил Дронго, – у него ведь был не один друг.

– Совсем тепло. Значит, все-таки добрались до меня. Интересно, каким образом я могу быть причастен к его отравлению? И самое главное, зачем? Я учился совсем в другом университете и, между прочим, все сдал на «отлично». У нас абсолютно не пересекающиеся интересы в бизнесе. Я занят салонами и творчеством, а он подвизался в конторе своего отца. Согласен, что денег у его папаши может быть больше, чем у моего. На пару сотен миллионов. Но у моего тоже денег хватает, чтобы я не бегал с ножом по улицам, пытаясь ограбить несчастных миллионеров. Интересно, как вы сможете меня притянуть к этому делу?