Сергей Зверев - Спецагент из ниоткуда

Горецкий опустил стекло, тщательно прицелился, выстрелил и промахнулся. Противник ответил остервенелой штормовой очередью. Горецкий выстрелил снова. Его пуля ударила парня в левое плечо, отбросила внутрь. Еще выстрел… Задняя дверь «Мерседеса» распахнулась, автомат вылетел на дорогу. Кремер вильнул в сторону, чтобы не задеть его: на скорости это грозило катастрофой.

Мельком Кремер взглянул на Горецкого. Тот сидел, съежившись, в кресле, сжимая побелевшие губы.

– Стас! – закричал Кремер. – Ты ранен?!

– Кажется, этот подонок поцарапал меня слегка, – спокойно сказал Горецкий. – Но я стреляю лучше. Надо упереться гаду в бампер и продержаться секунд двадцать, сумеешь?

Кремер молча кивнул. Рукояткой пистолета полковник выбил то, что еще оставалось от ветрового стекла. Кремер сократил разрыв между машинами до полуметра. Распахнутая дверь болталась из стороны в сторону, видна была спина Чарского, освещенная лучами фар. Конечно, он тоже видел в зеркале «Ладу» и делал все, чтобы исключить сближение: тормозил и вновь рывком увеличивал скорость. Но Кремер и его машина составляли одно целое, единый идеально функционирующий организм. Практически без задержки Кремер повторял маневры Чарского.

Горецкий выполз на капот, зацепившись ботинком за край рамы. Расстояние до дверцы «Мерседеса» составляло сантиметров двадцать, не больше. Змеиным броском Горецкий выбросил корпус вперед и мертвой хваткой вцепился в блестящую ручку. В этот момент Чарский резко вдавил акселератор. «Мерседес» взвыл и оторвался от «Лады». Горецкого поволокло по едва заснеженному асфальту. Брюки его мигом превратились в лохмотья, острая боль пронзила колени.

Он закинул за порог дверцы «Мерседеса» руку с пистолетом, выпустил оружие и ухватился за какую-то скобу. Чарский не глядя выстрелил через плечо. Судя по брызнувшему сверху дождю осколков, куда-то он попал, но не в полковника.

Титаническим усилием Горецкий втащил неподъемное тело в машину. Кремер вел свою «Ладу» уже рядом с «Мерседесом», дверь в дверь.

Ползком, защищаясь непрозрачной перегородкой от пуль Чарского, Горецкий продвигался вперед.

– Лежать! – завопил Чарский, бросив торопливый взгляд в салон «Мерседеса». – Я застрелю ее…

Кремер вывернул руль и ударил «Мерседес» в бок. Чарский отшатнулся лишь на мгновение. Горецкий прыгнул. Правой рукой он обхватил Чарского за шею, а левой так двинул по голове, что тот потерял сознание.

Неуправляемый «Мерседес» несся вперед. Сразу оценив ситуацию, Кремер мягко отжал его к краю дороги, где в свете фар виднелся какой-то курятник. Тяжелая машина слетела с шоссе, промчалась по ухабам и врезалась в хилое строение. Разметались доски и щепки, переднее колесо «Мерседеса» попало в яму, реанимобиль дернулся и замер. Кремер затормозил рядом. Он открыл дверь, вытянул тушу Чарского под колеса «Лады» и схватил скованные руки Ольги. Она уткнулась в его плечо, вся в слезах.

– Как ты? – в тревоге спросил Кремер не то Ольгу, не то Горецкого.

– Нормально, – сказал полковник.

На руках Кремер вынес Ольгу из кабины. В ярких лучах фар двух машин он стоял с ней в замороженной ночи, а она прижималась щекой к его лицу.

«Лада-Феррари» остановилась у дома Горецкого. Кремер загасил сигарету в пепельнице, вышел, захлопнул дверцу и направился к подъезду.

Больше недели прошло со времени событий в Рогинске. Кремер дневал и ночевал с Ольгой в больнице, отлучаясь лишь для того, чтобы купить ей цветы, соки и какие-нибудь разрешенные врачами угощения. Горецкий часто навещал их, а однажды приехал и Шведов, совсем не случайно оказавшийся в Москве. Но об истории с документами Шлессера они почти не говорили, а о самих документах не упоминали вовсе. Кремер отправился к полковнику лишь тогда, когда Ольга достаточно окрепла, чтобы он мог позволить себе оставить ее ненадолго. Впрочем, и в этом ей пришлось полдня убеждать Кремера, пока он не согласился, да и то после основательной беседы с врачом.

Горецкий встретил его с бутылкой превосходного коньяка. Кремер не замедлил оценить благородный напиток. Не отставал от него и полковник, мотивируя тем, что в данный момент он не на службе. Они поговорили немного об Ольге, прежде чем перейти к тому, ради чего, собственно, и встретились.

– Итак, – сказал Кремер, – пазл собран? Все кусочки мозаики на своих местах?

– Не все, – ответил полковник, закуривая. – Остались еще юные гении Голдина с их лабораториями. Это пока в тени.