Роберт Ладлэм - Возвращение Матарезе

Подняв руку над водой, он взглянул на часы в водонепроницаемом корпусе. Светящийся циферблат сообщил, что ему потребовалось почти шесть минут на то, чтобы доплыть до траулера; меньше чем через две минуты в воздух взлетит первая сигнальная ракета. Прайс медленно пробрался вдоль борта к носу. Когда первая ракета озарит небо на востоке, капитан, несомненно, бросится на корму, обращенную к востоку. Камерон сознавал, что единственным его оружием является нож, и лезвие не идет ни в какое сравнение с пулями капитана.

Вот она! Ночное небо слева от траулера взорвалось ослепительной вспышкой. Дрожащий огонек поднялся вверх, затем на мгновение завис в высшей точке, снова ярко вспыхнув, и, покачиваясь из стороны в сторону, начал медленно спускаться на тропические джунгли.

– Михаил, Михаил! – послышался крик капитана, который, судя по всему, попытался связаться с предводителем высадившегося на остров отряда по рации. Затем раздался топот ботинок по палубе. – Что это было?.. Михаил, ответь! Где ты?

Вынырнув из воды, Прайс протянул руку и нащупал продольное ребро, проходящее вдоль борта траулера, – не более чем выступ, но и этого было достаточно. Стиснув пальцами дерево, Камерон подтянулся и, подняв руку, ухватился за фальшборт. Перебравшись через ограждение, он рухнул на палубу. Распростертый на спине, Прайс учащенно дышал; его грудь высоко вздымалась. Через считаные мгновения воздух вернулся в легкие, бешеная частота сердцебиений уменьшилась. Все это время шведский террорист, капитан судна продолжал кричать в рацию, не получая ответа:

– Михаил, если ты меня слышишь, предупреждаю, я открою огонь! Это будет сигналом немедленно возвращаться назад! С вами или без вас, я ухожу отсюда!

«Ничего себе, – подумал Камерон. – Командир готов бросить своих подчиненных на произвол судьбы, только чтобы спасти собственную шкуру». И тотчас же Прайс напомнил себе, что ничего удивительного в этом нет. Скофилд недвусмысленно говорил о том же.

Раздался второй хлопок! Далеко справа озарилось огнем небо: свет был более ярким, более ослепительным, – или же просто завеса облаков внезапно скрыла соперничающее лунное сияние? Камерон вскочил на ноги, и тотчас же оглушительно загрохотала пушка, проделав брешь в густых зеленых зарослях, скрывавших остров номер 26 Внешней гряды. Прайс осторожно прокрался вдоль стены рубки; из-за облаков снова выглянула луна. Капитан, на грани истерики, побежал на корму траулера и поднес к глазам бинокль ночного видения.

«Премного благодарен, – мысленно произнес Прайс, бесшумно подкрадываясь сзади. – Гораздо проще, когда все просто». Стиснув левую руку в кулак, он с силой ударил шведа по пояснице, а правой схватил кобуру, вырывая из нее большой пистолет калибра 3,57. Взвыв от боли, капитан повалился на палубу.

– Ну же, мистер Викинг, перестаньте притворяться. Подумаешь, синяк на пояснице. Если верить вашему новобранцу-австралийцу Гарри, вы устроились неплохо. Сам он убежден, что его, лондонца Джека и этого пижона Михаила собираются принести в жертву кровожадным дикарям-людоедам… Поднимайся, скотина! Ты только что потопил катер береговой охраны, погубил совсем молодых ребят! Если бы не надежда на то, что ты можешь оказаться полезен, я бы с радостью всадил тебе пулю в глотку. Встать, мразь!

– Кто ты такой? – задыхаясь, выдавил капитан, осторожно поднимаясь на ноги. – И как ты попал на борт судна?

– Можешь на досуге поломать над этим голову. Быть может, я ангел возмездия, сошедший на землю для того, чтобы заставить тебя заплатить за жизни этих парней. Но одно скажу точно: можешь готовиться к возвращению в Стокгольм.

– Нет!

– О да. У меня там слишком много друзей, чтобы рассматривать другие варианты… Будь добр, отдай свою рацию.

– Ни за что!

Капитан бросился вперед, выставив перед собой огромные лапищи. Отскочив в сторону, Камерон успел правой ногой заехать ему в пах. И снова шведский террорист рухнул на палубу, теперь зажимая рукой мужское достоинство.

– Вам, ребята, очень нравится причинять боль другим, но вот сами ее терпеть вы не приучены. Впрочем, сто́ит ли этому удивляться? – Присев рядом с распростертым на палубе капитаном на корточки, Прайс достал из кармана его куртки рацию. Выпрямившись, он в лунном свете изучил панель управления, отыскал кнопку передачи и, нажав ее, произнес в микрофон: – Скофилд, вы меня слышите, или же мне придется кричать?

– О, прекрасно слышу, моя божья коровка, и только что мне посчастливилось прослушать очень теплую беседу. Твой мешок дерьма оставил свою рацию включенной на передаче. Судя по всему, он очень нервничал или был сбит с толку.