Чингиз Абдуллаев - Когда умирают слоны

– Потом я тебе расскажу, как было на самом деле, – усмехнулась Тамара. – Давай пройдем через парадный вход. Мы предупредили семью генерала, что приедем к ним вместе с тобой.

– Кто будет в доме?

– Супруга генерала, его сын и дочь, – Тамара обернулась к нему. – Сына мы попросили приехать пораньше. Больше никого. Ребенка они отправили к сестре бабушки.

– А бывший зять?

– Они не живут вместе уже достаточно давно…

– Мне нужно поговорить и с зятем погибшего.

– Не успеем, – покачала головой Тамара, поднимаясь наверх. – Если твой разговор затянется на несколько часов, ты просто не успеешь в аэропорт на самолет.

– Улечу следующим рейсом, – со злостью огрызнулся Дронго. – Мне необходимо увидеться с этим типом. С этим вашим дипломатом. Я видел, как он суетился на похоронах.

– Осторожнее, здесь сломанная ступенька, расшатанный камень, – показала Тамара. – Надеюсь, ты не считаешь, что это зять убил своего тестя из-за того, что ругался с его дочерью?

– А потом взорвал машину Джибладзе, который был любовником его жены, – подхватил Дронго. – Это уже индийский сериал, а не ваша история. Нет. Машину взрывали не романтики и не неврастеники. Здесь поработали прагматики, которые точно знают, чего они хотят.

Они поднялись на площадку третьего этажа, и Тамара позвонила. Им открыли довольно быстро, так как уже ждали. И Дронго сразу же узнал дочь генерала Этери. На ней было серое платье с несколько кокетливым бантиком на поясе. Она заговорила по-грузински, Тамара ей ответила, и они вошли в квартиру.

– Здравствуйте, – сказала Этери Дронго по-русски с сильным грузинским акцентом. – Проходите в комнату. Мама вас ждет.

В гостиной сидели вдова генерала Гургенидзе и его сын. Увидев вошедших, сын встал и по очереди поздоровался сначала с Тамарой, затем с Дронго.

– Меня обычно называют Дронго, – сказал гость, представляясь хозяевам дома.

– Садитесь, – сын генерала показал им на стулья с высокими спинками, стоявшие вокруг стола. – Этери, принеси нам, пожалуйста, чай, – попросил он сестру, – или, может, кофе?

– Лучше чай, – пожелал Дронго.

– Мне тоже, – решила Тамара. Когда Этери вышла из комнаты, Дронго обратился к хозяйке дома и ее сыну:

– Извините, что я вас беспокою. Разрешите выразить вам мое соболезнование. Я понимаю ваше состояние и постараюсь быть достаточно кратким.

Вдова вздохнула и посмотрела на сына, словно спрашивая у него разрешение на разговор. Тот кивнул в знак согласия.

– Извините, что буду задавать вопросы, которые могут показаться вам бестактными, – продолжил Дронго.

– Ничего, – выдохнула несчастная женщина. – Я уже разговаривала и со следователем, и с прокурором. Что вас интересует?

– Вы были дома, когда произошло убийство?

– Да, я была на кухне. Потом услышала крик дочери и прибежала в кабинет к мужу. Увидела, что он сидит в кресле, и нашу Этери. Она кричала, показывая на балкон. Потом потеряла сознание, и я едва успела ее подхватить, – вдова приложила руки к голове.

Она была в темном платье в белый горошек. Сын был одет в серый костюм и темную рубашку.

– Простите, что заставляю вас об этом говорить, – еще раз сказал Дронго. – А вы никого не видели?

– Нет, никого. В этот момент моя дочь чуть не упала на пол, и я занималась ею. Нет, я никого не видела.

– Дверь на балкон была открыта?

– Да. Приоткрыта.

– Ваш балкон соединен с деревянной галереей во внутреннем дворике? – уточнил Дронго.

– Да. Но на балконе стоит решетка. Мы обычно держим ее открытой, но на ночь закрываем. Не могли даже предположить, что кто-то чужой захочет подняться к нам по внутренней лестнице мимо всех соседей. Просто не думали, что такое возможно.

– Вы обычно не пользуетесь внутренней лестницей?

– Нет. Давно уже не пользуемся. Там совсем старое дерево. И почти никто из соседей не пользуется – у всех есть вход с улицы.

– Но кто-то же вошел через балкон в кабинет вашего мужа? Скажите, а раньше он пускал к себе в кабинет посетителей, приходивших таким необычным способом, через балкон?

– Никогда не пускал. Хотя два или три раза сын приходил через балкон, когда поздно возвращался домой, чтобы отец не узнал. Этери пускала его в дом, но Шалва все равно узнавал. У нас в спальне слышно, когда кто-то проходит по деревянной галерее. Слышно, как скрипят доски.

Этери принесла высокий голубой чайник с кипятком, чайник поменьше с заваркой и пять голубых чашек из того же сервиза, расставила на столе вазочки с конфетами и печеньем, начала разливать чай.