Чингиз Абдуллаев - Обозначенное присутствие

Как только самолет набрал высоту, Дронго попросил рюмку коньяка и, выпив, закрыл глаза, пытаясь проанализировать уже известные ему факты. Судя по всему, Мастан Гасанов не хотел встречаться с экспертом в Москве. Либо он вообще не хочет возвращаться, либо чего-то опасается. Никаких конкретных сведений о возможных проверках на предприятиях Гасанова Дронго в Интернете не нашел. Никаких сообщений, никаких журналистских расследований. Тогда к чему такая спешка и такой не совсем обычный способ встречи?

Из официального сайта Мастана Гасанова можно было узнать, что ему пятьдесят два года. Он женат и живет со своей супругой Тамиллой уже двадцать девять лет. Его сыну Бахрузу – двадцать восемь, дочери Айгюн – двадцать два года. Сын занимается бизнесом в структурах своего отца, дочь заканчивает учебу в Швейцарии. Возможно, столь срочный вызов каким-то образом связан с его дочерью. Тогда понятно, почему он сидит в Цюрихе и хочет так срочно встретиться с экспертом. Что может быть с дочерью? Какие-нибудь серьезные проблемы? Может, ее украли и теперь требуют выкуп? В Швейцарии давно не совершалось подобных преступлений. И как может эксперт из Баку, живущий в Москве, помочь найти преступников в Швейцарии? Или это не местные разборки? На сайте Гасанова ничего не было сказано о его судимости, но Дронго сумел выяснить через бакинских знакомых, что в середине восьмидесятых Гасанов был осужден по статьям «валютные преступления» и «незаконное предпринимательство». Тогда он получил пять лет, но вышел на свободу уже через два с половиной года. После чего сразу переехал в Москву, где и начинал разворачивать свой бизнес уже в конце восьмидесятых.

Сначала это была обычная торговля, на рынки Москвы поставлялись цветы и овощи с юга. Затем он начал участвовать в строительном бизнесе. Уже в девяностые годы Гасанов выходит на один известный московский банк, вместе с которым начинает масштабное строительство в Москве. Очевидно, он обладает необходимыми навыками и своебразным чутьем, так как выходит из этого бизнеса за несколько месяцев до того, как у банка и его основателей начинаются серьезные разборки с властями. Гасанов умудряется вложить деньги в строящиеся объекты, которые патронирует московская мэрия, и снова оказывается в выигрыше. К началу века он уже один из мультимиллионеров. Но этого мало. На нефтяном буме первых лет нового века он начинает строительство высотных зданий, которые приносят колоссальные прибыли. При цене нефти в сто пятьдесят долларов за баррель Мастан Гасанов становится миллиардером. Кризис больно ударит по его планам и замыслам. Цена барреля нефти упадет почти в пять раз, а цена акций его компании упадет втрое и от прежних его миллиардов останется около трети, то есть не больше шестисот миллионов долларов.

Эти сведения были размещены в Интернете и на сайтах Гасанова. Дронго позвонил еще одному своему помощнику – Леониду Кружкову, который обычно консультировал его в подобных вопросах. Дронго попросил его просмотреть молодежные сайты, чтобы уточнить предпочтения и увлечения молодых отпрысков Мастана Гасанова. Особенно его дочери, которая наверняка отмечалась в фейс-буке и выходила на различные молодежные сайты. Там наверняка можно было найти ее фотографии с родителями и друзьями. Молодые люди все более и более охотно выставляли свои фотографии в электронной сети, рассказывая о своей личной жизни всему миру.

Сидевший рядом с Дронго мужчина лет шестидесяти включил свой ноутбук и начал мрачно редактировать какой-то текст. От завтрака он отказался, попросив принести ему только кофе без молока. Очевидно, это был немец, так как время от времени что-то недовольно бормотал себе под нос по-немецки. Дронго поднялся и прошел в туалет. Самолет словно ждал, когда он поднимется. Лайнер сразу затрясло, и на табло появилась надпись, чтобы он вернулся обратно на место.

«Только этого не хватало», – раздраженно подумал Дронго и все же закрыл за собой дверь кабины. Умывшись, он вышел из туалета.

– Идите на свое место, – попросила стюрдесса, – и, пожалуйста, пристегнитесь. Мы попали в зону турбулентности.

– Уже почувствовал, – недовольно ответил он, направляясь к своему креслу, – опять синоптики все перепутали. Говорили, что в Европе обширный актициклон, а мы попали в такую болтанку.

– Это в Европе, – возразила стюардесса, – а мы сейчас летим над Украиной.

– Ну да, конечно, – усмехнулсь он, – здесь не совсем Европа.