Чингиз Абдуллаев - Обозначенное присутствие

– Почему ты так уверен? Хотя голос был глухой и с отчетливым южным акцентом.

– Они уже вышли на меня. Ищут тебя по всей Москве. Насколько я понял, самого Гасанова сейчас нет в городе, но тебя ищут его адвокаты и помощники.

– Теперь понятно, откуда столь безапелляционный тон и такая срочность, – пробормотал Дронго.

Мастан Гасанов был одним из тех людей, которые упоминались в журнале «Форбс», когда речь заходила о первой сотне самых богатых людей России. Кроме занимавших привычные первые места Абрамовича, Прохорова, Дерипаски, Вексельберга, Фридмана, там еще были несколько человек, выходцев с юга. Вахид Алекперов, Фархад Ахмедов, Алишер Усманов, Сулейман Керимов, Араз Агаларов, Тельман Исмаилов, Искендер Махмудов, Искендер Халилов. В этот список входил и Мастан Гасанов, занимавший восемьдесят девятое место с капиталом в шестьсот с лишним миллионов долларов. Было известно, что свое состояние он сделал на торговле и в строительном бизнесе. Дронго лично знал почти всех представленных в этих списках олигархов. Некоторые были ему даже интересны парадоксальностью своих суждений или замечаний. Но с Мастаном Гасановым он никогда раньше не пересекался. И вот теперь этот влиятельный, известный человек решил срочно обратиться к нему.

– Это тот самый тип, о котором я думаю? – уточнил Дронго.

– Именно тот самый. Только он мог узнать номера твоих телефонов и через Баку, и через Рим. Между прочим, говорят, что у него есть своя вилла в Италии. Возможно, вы даже соседи.

– Я думаю, что у него вилла на Сардинии, – пробормотал Дронго, – вряд ли он захочет поселиться рядом со мной. Что ему нужно?

– Ему нужен ты, и очень срочно.

– Ты знаешь, что олигархи вызывают у меня смешанные чувства. Из всей этой компании я готов симпатизировать только Ходорковскому. И не потому, что он сидит, а по собственной мальчишеской готовности прийти на помощь слабому. Когда все грехи сваливают на одного человека, заставляя его отдуваться за остальных, это не совсем честно.

– У тебя опасные политические взгляды, – усмехнулся Вейдеманис, – и учти, если нас сейчас прослушивают, то я сразу скажу о твоей неудачной шутке и своем категорическом несогласии с твоим мнением.

– Очень смешно. Что дальше?

– Ты хочешь с ним встретиться?

– Каким образом? Ты же сказал, что его нет в Москве?

– Дорогой мой эксперт. Вам отказывает ваша гениальная интуиция. Гасанов может прислать за вами свой самолет или оплатить вам дорогу в оба конца. Для него это не проблема.

– Зато для меня проблема. Не люблю много летать. Что ему нужно?

– Этого мне не сообщали. Мне звонил один из его помощников и просил как можно быстрее найти тебя для беседы с господином Гасановым.

– Ты считаешь, что я должен с ним встретиться?

– Если они разыскивают тебя по всем возможным каналам и у них к тебе такое срочное дело, то думаю, что будет правильно, если ты сам перезвонишь ему. В конце концов, это твоя работа – помогать нуждающимся в помощи и защищать слабых, – немного демагогически воскликнул Вейдеманис.

– Гасанова можно считать слабым человеком? – иронично уточнил Дронго.

– Нуждающимся в твоей помощи, – поправился Эдгар.

– Ты знаешь, в кого ты превращаещься?

– Прекрасно знаю. В циничного, жадного и бессовестного агента, который любым путем хочет уговорить своего патрона взяться за расследование громкого дела олигарха, чтобы и ему перепали проценты с этого расследования. Все правильно?

– Иди к черту. Я не об этом. У тебя после сорока прорезалось непонятное чувство юмора. Раньше ты был суровым латышским парнем, не признающим никаких шуток.

– С кем поведешься, – радостно напомнил Эдгар, – разве можно быть серьезным, разговаривая с таким человеком, как ты. И еще работая столько лет под твоим непосредственным руководством. Если начальник умный, становишься жизнерадостным оптимистом, если идиот, становишься унылым пессимистом. Ты у нас гений, доказавший, что все в этой жизни относительно. Значит, я – абсолютный рационалист. Жизнелюбивый прагматик. Так будет более правильно.

– Согласен, – улыбнулся Дронго, – вот поэтому я сейчас продиктую тебе номер его телефона, и ты ему сам перезвонишь. Пусть он сразу почувствует, что со мной нельзя так разговаривать. Для начала это будет полезно. Если я ему действительно нужен, он все поймет правильно. Если обидится, значит, он человек недостаточно разумный и с ним лучше не иметь никаких дел.

– Давай номер телефона, – согласился Вейдеманис, – но учти, что, если он на тебя обидится, у тебя появится еще один очень могущественный враг, а мы потеряем нужного клиента.