Сергей Донской - Шпион, который ее убил

– Я хорошо разбираюсь в человеческой психологии, – сказал он, надеясь, что испарина, выступившая у него на лбу, не сильно бросается в глаза. – У тебя была возможность позвать на помощь, но ты этого не сделала. Ты поверила мне, Марго, а кочевряжишься из врожденного упрямства. Я не возражаю. Иногда приятно пощекотать нервы себе и другим. – Сидящий на корточках Бондарь опустил руку, нащупал пистолет, нацеленный ему между ног, легко завладел им и отложил в сторону. – Но хорошего понемногу, Марго.

– Помногу! – захихикала Морталюк на манер предвкушающей пиршество гиены.

– Значит, можно считать, что инцидент исчерпан? – уточнил Бондарь.

Он был спокоен, непрошибаемо спокоен. С одинаковым безразличием он мог бы обнять или прикончить женщину, сидящую рядом. Морталюк не была исчадием ада. Космическая тварь в человеческом обличье, вот кем представлялась она Бондарю. Нелюдь, нежить. Разве можно пылать ненавистью к эпидемии, стихийному бедствию, цунами или тайфуну с женскими именами? Это невозможно. При уничтожении смертоносных бактерий не возникает эмоций. Нервная система отказывается реагировать на подобную нечисть. Мозг осознает ее наличие, но сохраняет полную бесстрастность.

– Исчерпан? – повторил вопрос Бондарь.

– Да, – хрипло ответила Морталюк. – Ты действительно знал, что я затеяла, но не попытался сбежать. Я тебе верю.

Она встала, чтобы было удобнее избавляться от трико, но Бондарь взял ее за руку и потянул вниз, возвращая на место.

– Зато я тебе не верю, – сказал он.

– О чем ты? – поморщилась Морталюк.

– У тебя ничего не получится, – заговорил Бондарь, – прижимая ее голову к своему плечу. – Откажись от своей затеи.

– Что за чушь ты мелешь! – она раздраженно отбросила его руку. – Ты предлагаешь мне отказаться от мечты всей моей жизни? Я не собираюсь превращаться в дряхлую старуху!

– Ты неправильно меня поняла. Для чего рисковать, гробить время и средства? Неужели в цивилизованных европейских странах нет специализированных клиник? Плати и лечись в свое удовольствие.

– Клиники-то есть, – вздохнула Морталюк. – Абортивный материал широко применяется, например, в Британии. Тамошние законы практически не ограничивают исследования стволовых клеток и эксперименты по клонированию.

– Так за чем же остановка? – удивился обратившийся в слух Бондарь.

– Английским ученым разрешено извлекать стволовые клетки только из эмбрионов, зачатых в пробирке.

– Что в этом плохого?

– Плохого в этом ничего нет, – пожала плечами Морталюк, – но и эффективность почти нулевая. Пользы от такой методики как с козла молока.

– Странно, – нахмурился Бондарь.

Он фиксировал в уме каждое слово, понимая, что ни с кем другим Морталюк откровенничать не станет. Было очень важно выведать у нее как можно больше подробностей. Бондарь выведывал. И даже не передернулся, когда покойницки-холодная рука Маргариты Марковны скользнула ему под свитер.

– Ничего странного. – Она зашлась визгливым смехом. – Интересующие меня компоненты содержатся не в пробирках, а в реальных живых женщинах. Когда оплодотворенная яйцеклетка начинает делиться, образуются не только стволовые клетки, но также плацента и собственно эмбрион.

– Эмбрион, – откликнулся эхом Бондарь, представив себе крошечного человечка, свернувшегося в материнской утробе. Следом воображение предложило ему полюбоваться собственным сынишкой, покоящимся в могиле. – Эмбрион, да, – понимающе наклонил голову Бондарь и занялся поисками сигареты, которая упорно не желала выниматься из пачки.

– Ты опять перешел на свои гадкие «Монте-Карло»? – недовольно спросила Морталюк.

– «Монте-Карло»? – Бондарь уставился на мятую сигарету. – Ах, да. Те, что были в портсигаре, закончились.

– Кури мои.

– Мне нравится, когда покрепче.

– Мне тоже, хи-хи…

Ледяные пальцы Морталюк ловко расстегнули ремень Бондаря.

– Почему обязательно дети? – сипло спросил он. – Почему не взрослые?

– Доля стволовых клеток в тканях взрослого организма, как правило, очень мала. Из-за этого возможности органов по регенерации сильно ограничены.

– Ты рассуждаешь как заправский специалист в этой области. – Бондарь поймал шкодливую руку Морталюк и вытащил ее наружу. – Я покурю, с твоего позволения.

– Не будет такого позволения!

– Тогда обойдусь. – Бондарь в несколько затяжек сжег сигарету до половины. – В общем, взрослые не годятся.

Морталюк скривилась: