Роберт Ладлэм - Предательство Тристана

Меткалф бесшумно извлек из ящика 9-миллиметровый «парабеллум» системы Люгера и полуавтоматическую винтовку «П-38». Все тоже периода Великой войны. Но даже и этим оружием можно воспользоваться. Оно не могло стрелять, но его нельзя было с первого взгляда отличить от настоящего. Взглянув налево, он увидел, что Чип машет ногами и руками, пытаясь выбраться из-под развалин бутафорского замка. Он сунул «люгер» в карман пальто и побежал дальше по проходу, пока не попал в точную копию манхэттенской квартиры, где красовались рояль слоновой кости и большая люстра. Люстра висела низко, очевидно, так, чтобы попасть в кадр киноаппарата, но привязана она была к простой разлохмаченной веревке, закрепленной на высокой металлической мачте, похожей на корабельную. Еще одна мачта торчала наклонно, на ней, по-видимому, во время съемок висел микрофон. Меткалф вытащил из крепления железную мачту и бросил ее туда, где Чип Нолан только-только начал подниматься на ноги. Мачта не попала в предателя, но снова преградила ему дорогу.

Меткалф навалился здоровым плечом на барьер из деревянных ящиков, и ему удалось сдвинуть один из них. Преодолев преграду, он выскочил в следующий проход и ринулся к стальной двери.

Эта была настоящей, понял он и испытал огромное облегчение.

Распахнув дверь, он увидел, что она ведет не на улицу, а на темную лестничную клетку. Пролеты уходили вниз, скорее всего, в подвал, и наверх. А куда наверх? На крышу?

Крыша показалась ему более безопасной альтернативой, чем подвал, где его могли загнать в угол. Меткалф бросился бежать вверх по лестнице, изо всех сил стараясь не обращать внимания на непрерывно усиливающуюся боль в раненом плече и ноющие от ушиба коленные чашечки. Вскоре он оказался перед другой стальной дверью, открыл ее и увидел, что попал на крышу здания. Плоская крыша была залита битумом и засыпана гравием, а лунного света вполне достаточно, чтобы не натыкаться на препятствия. Приблизившись к краю, он увидел, что до земли футов сто; прыгнув вниз, он разбился бы насмерть или же покалечился бы так, что утратил бы способность двигаться. Впрочем, поблизости находилось одно из фальшивых кирпичных зданий, не далее чем в шести футах. Из четырех труб поднимался дым. Если разбежаться, он сможет перемахнуть туда. Ему доводилось перепрыгивать и через более широкие пропасти, когда он лазил по парижским крышам.

Топот на лестнице сказал ему, что Чип продолжает преследование. И через несколько секунд тот оказался на крыше.

– Валяй, прыгай, говнюк! – крикнул он. – Все равно ты уже покойник. А как ты сдохнешь, мне неважно. – Он медленно и решительно зашагал по гравию, держа пистолет на изготовку.

Меткалф отступил на несколько шагов, разбежался и прыгнул, подогнув ноги, чтобы смягчить падение.

Все дальнейшее произошло совершенно неожиданно. Он перелетел через пропасть и приземлился на соседнюю крышу, выложенную листовым железом ядовито-голубого цвета. Пока он летел, Чип выкрикнул: «Сдохни, подонок!» Мгновением позже последовал выстрел. Меткалф видел, как спокойно и уверенно целился агент ФБР, и знал, что тот не промахнется.

Но уже в тот момент, когда Чип крикнул, Меткалф почувствовал, что его ноги проваливаются сквозь крышу, как будто она сделана не из железа, а из марципана. Падая вниз, он почувствовал, что пуля просвистела совсем рядом, он ощутил движение воздуха.

В следующий момент Меткалф упал, сильно ударившись. Пол здания? Нет, это оказалась земля, мягкая, сравнительно недавно распаханная земля. Он застонал; первая мысль была: не сломал ли он ногу? Он подвигал ими; обе ноги слушались. Переломов не было. Ему больно. Христос, как же ему больно: еще сильнее, чем раньше, но все кости остались невредимыми.

Он знал, что кирпичные здания были всего лишь макетами, но не мог себе представить, что макет настолько эфемерный. Крышу сделали из какой-то материи; он порвал ее, но ткань затормозила его падение как раз настолько, чтобы он не разбился.

Меткалф изумленно осмотрелся. «Здание» представляло собой большую коробку, каркас которой состоял из нетолстых брусьев и двухдюймовых досок, а поверх него была натянута парусина, снаружи очень натурально раскрашенная под кирпич. Глядя вокруг, он испугался, заметив несколько мужских фигур, стоявших около одного из окон, но тут же сообразил, что это всего лишь одетые в мужскую одежду манекены, изображающие фабричных рабочих. Внутри помещения располагались четыре прямоугольных металлических ящика, связанных короткими тонкими трубочками с высокими двухсотлитровыми нефтяными бочками. От каждого сооружения отходил пожарный рукав, вздымавшийся вверх, к «дымовой трубе».