Колин Форбс: Атлантический экспресс

— Лерой оказался на высоте, — сказал Уогрейв. — Он заметил, что произошло, и его команда освободила Некерманна.

— И где теперь люди, что схватили его?

— Полагаю, на дне Рейна, — непринужденно сказал Уогрейв. Увидев, как Эльза вздрогнула, он быстро продолжил — Сейчас послушаем, что нам хочет сообщить неизвестный русский друг Анжело. Готовы?

В комнате воцарилась напряженная тишина, а из динамика раздался приглушенный хриплый голос, явно искаженный, голос, обращавшийся к ним из Москвы за четыре тысячи миль отсюда. Голос — только сейчас они это поняли, — который мог принадлежать только одному из членов советского Политбюро.

Голос человека, который был известен им только по кодовому имени Анжело, закончил свое сообщение. В комнате царило молчание. Такого ужасного сообщения Анжело никогда еще не передавал. Эльза, обычно спокойная и невозмутимая, сидела выпрямившись, забыв о сигарете, обжигающей пальцы. Халлер неподвижно сидел за столом, слегка склонив голову набок. Вытащив кассету из магнитофона, Уогрейв посмотрел на Халлера.

— Итак, мои действия?

— Вылетаешь в Вашингтон первым же самолетом. Я предупрежу Бруно, что ты уже в пути.

Достав из ящика стола расписание полетов, американец посмотрел на часы, показывающие монреальское время.

— Если ты поспешишь, Гарри…

— Я поехал…

Халлер открыл своим ключом дверь, ведущую в кабинет Ривертона, и Гарри, одев темные очки, быстро вышел. Он отсалютовал канадскому миллионеру, который молча кивнул в ответ. Через шестьдесят секунд Уогрейв уже сидел за рулем прокатного автомобиля.

Двигаясь с максимально разрешенной скоростью, он прибыл в аэропорт за несколько минут до окончания посадки на рейс, следующий в Вашингтон. Когда самолет оторвался от взлетной полосы и исчез в густой облачности, Уогрейв откинулся в кресле, но глаза закрывать не стал. Он еще не отошел после перелета из Цюриха в Монреаль. В его внутреннем кармане пиджака лежала кассета. На ближайшие несколько часов придется забыть о сне. Гарри Уогрейв направлялся на встречу с Бруно. Это было кодовое имя Джозефа Мо- инхэма, президента Соединенных Штатов.

В аэропорту Даллеса Джеймс Райдер, крупный мужчина с выпирающим животом, действовал, как обычно. В темных очках и в пальто из викуньи, придававшем ему солидный вид, он стоял с чемоданом в руке, глядя на пассажиров, прибывших из Монреаля. Смешавшись с толпой, он вышел из здания аэропорта и подождал, пока все пассажиры не уехали на автобусе и такси. Несколько раз он нетерпеливо смотрел на часы. Казалось, он раздражен, что его машина до сих пор не прибыла.

Через десять минут у тротуара остановился голубой «кадиллак». Райдер подождал, пока высокий шофер в униформе обошел машину и открыл ему дверь. Райдер молча залез на заднее сидение, а шофер сел на свое место.

— Ладно, поехали. Да поживее, — приказал Райдер и, вытащив из кармана журнал, углубился в чтение.

За все время, пока они ехали к Белому дому, пробираясь через автомобильные заторы, ни один из них не проронил ни слова. У ворот в Белый дом они предъявили агенту секретной службы специальные пропуска, лично подписанные Джозефом Моинхэном. Без всяких формальностей их немедленно провели в комнату, из которой можно было войти в Овальный кабинет. Агент секретной службы оставил их одних и вышел, заперев за собой дверь.

Райдер уселся в кресло и снова принялся читать свой журнал, в то время как Гарри Уогрейв снял фуражку, поправил форменный китель и постучал в дверь, ведущую в Овальный кабинет. Никто, даже сам начальник секретной службы, охранявший президента, не знал, что из этих двоих важной персоной был шофер.

Выйдя из самолета в аэропорту Даллеса, Уогрейв сразу же направился в комнату, предназначенную исключительно для него. Там он быстро переоделся в форму шофера. Затем поспешил на стоянку, где был припаркован голубой «кадиллак», и подъехал к ожидающему его Райдеру. Райдер был «ширмой» и не имел ни малейшего понятия, кто такой Уогрейв, предполагая только, что тот по происхождению канадец. Являясь одним из агентов охраны президента, Райдер часто выполнял его личные приказания, не задавая никаких вопросов и не ставя об этом е известность своего непосредственного начальника.

Президент Моинхэм сам открыл дверь и, пропустив Уогрейва, снова закрыл ее.

— Непредвиденные обстоятельства, Гарри? — резко спросил Моинхэм.

— Мы так полагаем, господин президент…

Подойдя к столу, на котором стоял магнитофон, Уогрейв вставил кассету. Джозеф Моинхэм был ростом в шесть футов, во всей его внешности чувствовались сила и целеустремленность. С круглым лицом и проницательными голубыми глазами, он, казалось, излучал энергию. Он постоянно находился в движении, его речь была четкой и ясной. В свои сорок один год он был самым молодым президентом США в этом столетии и самым антикоммунистическим лидером со времен русской революции. Усевшись на край стола, он скрестил руки на груди, внимательно слушая голос человека, которого они называли кодовым именем Анжело.