Колин Форбс: Атлантический экспресс

Поздно вечером, оставшись один, Моинхэм прослушал кассету в Овальном кабинете. Незнакомый человек, сделавший эту запись, сообщил, что его кодовое имя будет Анжело, все свои сообщения он будет передавать на пленке, а на кассете будут нацарапаны буквы АН, подтверждающие, что информация исходит от него. Он сообщил сведения о советской политике, о взглядах самых влиятельных членов Политбюро, о боевых порядках Красной Армии в Восточной Европе.

Но дальше следовало нечто совсем невообразимое. Информатор дал президенту распоряжение создать за пределами США спецподразделение, которое должно перевозить кассеты из Европы в Северную Америку. «Ваши разведывательные службы уничтожены вашей же прессой и Конгрессом. Вряд ли КГБ удалось бы достичь такого результата, — продолжал голос. — Чтобы защитить меня, вы должны создать специальное подразделение, возглавляемое американцем, но с личным составом из европейцев — не забывайте, им придется работать в Европе. На вашем месте я выбрал бы англичан, на них можно положиться…»

Дальше следовали подробности, каким образом кассеты будут переправляться в спальном вагоне московского экспресса, прибывающего в Базель, Швейцария, каждую первую среду месяца. Голос сообщил, в каком купе и где именно будет расположен тайник. Если кассета будет доставлена президенту, в следующую пятницу в пять часов вечера в программе «Голос Америки», вещающей на Восточную Европу, должна звучать мелодия с определенной пластинки. В подтверждение получения этой кассеты голос просил поставить «Уан Оклок Джамп» Кунта Бэйзи. Кассета заканчивалась предупреждением:

«Никто из агентов вашего спецподразделения не должен пытаться установить мою личность. Это обязательное условие. Пусть вас не беспокоит, по какой причине я решил передавать вам информацию. Следующую кассету ждите в Базеле…»

Предыдущий президент, полагавшийся на чужое мнение, несомненно обратился бы за советом к министру обороны, начальнику ЦРУ и еще Бог весть знает к кому. Но Анжело сделал правильный выбор. На следующее утро президент Моинхэм навел некоторые справки и к концу дня был убежден, что вся секретная информация на кассете была настоящей, а под именем Анжело мог находиться только член Политбюро. Он вызвал к себе Джулиана Халлера из Агентства Национальной Безопасности.

Моинхэм — в прошлом морской летчик — познакомился с Джулианом Халлером во время вьетнамской войны, и с тех пор их дружба продолжалась. Халлер тоже был ветераном ВМС — он служил во время Второй мировой войны на эсминце «Саванна», а затем в разведке ВМС. Именно в этом качестве он познакомился с человеком, которому в будущем было суждено занять президентское кресло. «Халлер, — с любовью говорил Моинхэм, — это один их тех людей, кто всегда говорят правду. Он ненормальный — у него нет никаких политических амбиций…»

Джулиан Халлер молча слушал, как президент рассказывает ему о случившемся, и какие шаги советует предпринять Анжело.

— Эту информацию мог сообщить только член Политбюро, — подчеркнул президент. — Я это проверил.

— Возможно, это хитроумная ловушка, — предупредил Халлер. — Дадут сначала настоящие данные, а потом погонят дезинформацию.

— Я уже подумал об этом. Но Анжело сообщил слишком много ценной информации.

— Согласен, — осторожно ответил Халлер. — И он предсказывает события, которые могут убедить нас в его искренности. Если они произойдут на самом деле. И что мы будем делать?

— Ты исчезнешь. Официально уйдешь на пенсию из АНБ. Уедешь из Штатов и создашь это спецподразделение. Анжело прав — наши специальные службы никуда не годятся. Некоторые конгрессмены и газетчики ослабили наш защитный барьер. — Лицо Моин- хэма потемнело, и он стукнул кулаком по столу. — А КГБ в это время действует безнаказанно — собирают сведения, проводят диверсии, саботажи, — и все это при поддержке Политбюро. Когда я стал президентом, я принес клятву защищать Соединенные Штаты и, клянусь Богом, сделаю это!

— В ЦРУ появились новые люди…

— ЦРУ — это сборище идиотов!

— Но если все всплывет, нас могут обвинить в нарушении конституции, — снова предупредил Халлер.

— Я уже думал об этом. Президент, который ради безопасности страны не захочет пойти на риск импичмента, не заслуживает сидеть в этом кресле.

— Интересная мысль, — признал Халлер. — Самое подходящее место — Канада, — продолжал он. — Могу я воспользоваться твоим именем, чтобы заручиться поддержкой Уильяма Ривертона, канадского промышленника? Он работал в разведке союзников во время войны и может оказать нам неоценимую помощь.