Джек Хиггинс - Эпицентр бури

— Да, мы делаем все, что можем. Никто еще никогда не говорил, что политика — легкое дело, бригадир. — Он поставил чашку на стол. — Я прочитал ваш последний доклад. Вы полагаете, что этот Диллон где-то здесь, в Лондоне?

— Мы пришли к такому мнению, господин премьер-министр, из-за того, что он сказал Броснану.

— Вы предупредили все спецслужбы?

— Конечно, но, видите ли, мы не можем описать его. Есть, правда, некоторые данные: небольшого роста, светлые волосы и тому подобное. Но Броснан считает, что теперь Диллон выглядит совершенно по-другому.

— Может быть, нам стоит использовать прессу?

— Да, это мысль, — сказал Фергюсон, — но я сомневаюсь, что будет какой-нибудь результат. Что они могут написать? Что в интересах проводимого расследования полиция хотела бы связаться с человеком по имени Син Диллон? Но у него уже другое имя. Что касается его внешности, мы не знаем, как он сейчас выглядит, а если бы и знали, это все равно ничего бы не дало.

— Бог мой! Да вы готовый журналист, Фергюсон! — Премьер-министр громко рассмеялся.

— Конечно, мы могли бы дать трагические заголовки, например: «Шакал из ИРА подбирается к премьер-министру».

— Нет, никакой подобной чепухи, — твердо сказал Мейджор. — Кстати, насчет вашего предположения, что за этим делом может стоять Саддам Хусейн: ваши коллеги из разведывательной службы с этим не согласны. Они придерживаются твердого мнения, что это дело ИРА. Должен сказать вам, что они разрабатывают именно этот след.

— Ну, если Специальная служба полагает, что они найдут его, посещая ирландские трактиры в Килбурне, это их дело.

В дверь постучали, и вошел помощник.

— Через пятнадцать минут, господин премьер-министр, вы должны быть в «Савое», — напомнил он.

Джон Мейджор обворожительно улыбнулся:

— Еще один бесконечный официальный завтрак, бригадир, с салатом из креветок на закуску…

— И фрикасе из кур на горячее, — добавил Фергюсон.

— Найдите его, бригадир, — сказал премьер-министр. — Найдите его для меня.

Помощник проводил Фергюсона из кабинета.

Получив хорошие новости для Диллона, Таня решила, что бесполезно идти к нему в гостиницу раньше двух, и направилась домой. Когда она доставала ключ из сумочки, улицу перешел Гордон Браун.

— Я надеялся, что смогу застать тебя, — сказал он.

— Господи! Гордон, ты сошел с ума!

— А что делать, если появляется что-то важное, о чем ты должна знать? Нельзя ждать, когда ты со мной свяжешься. Может быть слишком поздно. Так что я лучше войду, хорошо?

— Нет. Я должна быть в посольстве через тридцать минут. Мы выпьем по рюмочке, и все.

Она повернулась и пошла к трактирчику на углу, не дав ему сказать больше ни слова. Они устроились в углу в небольшой кабинке. До них доносился неясный гул голосов посетителей. Браун заказал пиво, а Таня — водку с тоником.

— Что ты достал для меня? — спросила она.

— Я мог бы задать тебе тот же самый вопрос…

Таня резко встала, но он взял ее за руку:

— Извини, не уходи, пожалуйста.

— Тогда не будь идиотом! — Она села. — Давай выкладывай.

— Фергюсон утром встречался с премьер-министром. Вернулся к себе в кабинет в половине первого, я еще был на работе. Он продиктовал сообщение Алисе Джонсон, одной из доверенных машинисток, которые работают со мной. Это было сообщение для досье.

— Ты достал копию?

— Нет, но я проделал то же, что и в прошлый раз. Взял его, чтобы отнести к нему в кабинет, и по дороге прочитал. Капитан Таннер осталась в Париже с Броснаном на похороны какой-то француженки.

— Анн-Мари Оден? — уточнила она.

— Они прилетают сегодня. Броснан обещал полное сотрудничество. Все отделения спецслужб извещены о Диллоне. По указанию премьер-министра, не будет никаких сообщений в газетах. У меня сложилось впечатление, что он велел Фергюсону продолжать заниматься этим делом.

— Хорошо, — сказала Таня. — Очень хорошо, тебе надо следить за этим, Гордон. Но я должна идти. — Она стала подниматься, но он схватил ее за запястье:

— Я видел тебя вчера вечером… около одиннадцати. Ты возвращалась к себе с каким-то мужчиной.

— Ты следил за моей квартирой?

— Я часто это делаю по пути домой.

Она пылала от гнева, пытаясь сдержаться.

— Если ты говоришь правду, то знаешь, что этот человек — мой коллега из посольства и он не заходил ко мне, а просто проводил. А теперь пусти меня, Гордон.

Она высвободила руку и ушла, а Гордон, совершенно расстроенный, прошел в бар и заказал еще пива.