Чингиз Абдуллаев: Адаптация совести

— И как вы себе представляете наше общение? Мне каждый день приезжать к нему в тюрьму?

— Мы выпишем вам особый пропуск. Я лично буду сопровождать вас. Встречаться будете в специально оборудованной комнате. Если вы опасаетесь его мести, то мы свяжем его или наденем наручники… Мы примем любые ваши условия.

— В таком состоянии он вряд ли будет откровенным, — заметил Дронго, — а если вы еще и завяжете ему рот, то он вообще не сможет говорить. Конечно, никаких наручников не должно быть, иначе получится, что я попросту боюсь оставаться с ним наедине, и это будет весомый аргумент в его пользу. А во-вторых, не нужно меня обижать. Я ведь рассказывал вам, что дрался с самим Миурой, сумев продержаться несколько секунд. Учитывая, что я почти в полтора раза тяжелее Баратова и выше на целую голову, то полагаю, что еще способен постоять за себя, даже со скидкой на нашу разницу в возрасте. Кстати, не такую уж и большую — он лишь на несколько лет моложе меня.

— В этом я как раз не сомневаюсь. Но для нашего спокойствия комната будет оборудована двумя видеокамерами и записывающими магнитофонами. Несколько сотрудников, находящихся рядом, помогут вам при необходимости. Перед каждой встречей Баратова будут тщательно обыскивать, исключая любые неожиданности. В комнате ни ручек, ни карандашей, ни скрепок, ни даже листов бумаги, чтобы ничего нельзя было использовать. Только привинченные к полу стулья и стол. Вас мы тоже попросим избавиться от всех металлических вещей, включая ремень, часы, телефон.

— То есть вы уже готовились к нашим встречам, еще даже не получив моего согласия? — понял Дронго.

— Я с самого начала был уверен, что вы согласитесь, — признался Резунов, — даже не сомневался. Спасибо, что вы согласились.

— Вы еще не услышали моего согласия, — добродушно сказал Дронго. — Хорошо, скажите генералу, чтобы он не беспокоился. Я приеду завтра утром в вашу тюрьму. До свидания.

Он передал телефон Гуртуеву.

— Очень хорошо, — обрадовался профессор, — я тоже буду все время с вами.

— Кажется, это было единственное условие, о котором я не сказал Резунову, — хмыкнул Дронго. — Чувствуя ваш невидимый взгляд, я буду гораздо увереннее. Только боюсь, что у нас ничего не получится.

— Почему? — не понял Гуртуев.

— Если я правильно понимаю этого человека, ему нужен собеседник для осознания какой-то истины, а не для того, чтобы группа ученых ставила над ним эксперимент. Он этого просто не допустит.

@Bukv = Утром за Дронго приехала машина, которую прислал полковник Резунов, и он отправился в тюрьму. Это был следственный изолятор Федеральной службы безопасности, расположенный в бывшей тюрьме КГБ. В знаменитом здании на Лубянке уже давно не было столь известных преступников. После проверки документов Дронго выписали сразу два пропуска: на вход в здание и на верхние этажи. В отдельной комнате его ждали полковник Резунов и профессор Гуртуев. С ним был еще один незнакомый мужчина, лет сорока пяти, среднего роста, подтянутый и, несмотря на относительно молодой возраст, почти седой.

— Полковник Тублин, — представился он эксперту, — я веду дело Баратова. Было принято решение, чтобы этим делом вместе со следственным комитетом занималась и наша служба.

— Это я уже понял, когда меня сюда привезли, — пробормотал Дронго. — Что я должен с себя снимать, прежде чем увидеться с нашим подопечным.

— Все, — сказал Тублин, — желательно снять все, что может превратиться в оружие. Вы носите очки?

— Нет. И никогда их не носил.

— Сигареты, зажигалка?

— Я не курю.

— Часы?

— Я их не надел.

— Телефон?

— Я не взял его.

— Вы прямо идеальный посетитель, — без тени улыбки произнес Тублин. У него были холодные серые глаза, которые, казалось, давно разучились улыбаться. И сеть морщин вокруг глаз. Было очевидно, что за плечами этого человека большая и сложная судьба.

— Ремень? — продолжил спрашивать Тублин.

— Я его не надел, — Дронго развел полы пиджака.

Даже Резунов и Гуртуев улыбнулись, переглянувшись. Они уже неплохо изучили характер Дронго.

— Шнурки на ботинках, — посмотрел на обувь гостя Тублин. — Вы специально надели обувь без шнурков?

— Да, типа мокасин. Но не из-за вашего убийцы. Я вообще много лет ношу обувь именно этой фирмы.

— Хорошо. Последний вопрос. Хотя полагаю, что знаю ответ и на него. У вас нет никакой цепочки под рубашкой?

— Ничего нет, — ответил Дронго, — никаких цепей, никаких талисманов.