Чингиз Абдуллаев - Клан новых амазонок

В комнате воцарилось тяжелое молчание. Харазов нахмурился, Кира сидела с бледным лицом, Царедворцев опустил голову.

– Это ужасно, все, что вы нам рассказали, – нарушил молчание румынский посол. – Но как это относится к убийству господина Пашкова? Даже если он был таким нехорошим человеком, кто и зачем его убил?

– Есть такое знаменитое выражение: «Что дурно нажито, то будет дурно прожито», – процитировал Дронго. – Я сейчас расскажу продолжение этой истории… Дело в том, что после смерти супруги Пашков решил жениться второй раз. Выбор стоял между Илоной Романеску и Кирой Латыповой, которые здесь присутствуют.

Румынский посол нахмурился, но ничего не спросил. Илона равнодушно пожала плечами, а Кира промолчала.

– И он выбрал госпожу Латыпову, – продолжал Дронго, – на которой и женился примерно четыре года назад. Вы, конечно, понимаете, что все эти годы он мучился от сознания собственной вины, даже начал пить, чувствуя, что может сорваться. И, конечно, испытывал огромный комплекс вины в отношении своих детей, ставших уже взрослыми. Пашков был достаточно опытным человеком и понимал, что его единственной наследницей при совершеннолетних детях остается жена, если нет конкретного завещания, поэтому собирался его оформить, о чем, видимо, говорил присутствующему здесь господину Царедворцеву.

– Откуда вы знаете? – спросил Харазов, поднимая голову. Было заметно, что история с погибшим Леонтовичем произвела на него достаточно сильное впечатление.

– Мне рассказала об этом госпожа Гальцева, – показал Дронго на Виолетту. – Возможно, Кира сама говорила ей об этом.

– Нет, – неожиданно вмешался Царедворцев, – это я сказал Виолетте о завещании. Мы как раз разговаривали с Пашковым на эту тему. Он спросил меня, как я оформил свое завещание. Ведь у меня тоже уже взрослые дети, и я должен был все предусмотреть.

– Надеюсь, своего завещания ты ей не показывал, – не выдержала Ольга.

– Я и тебе его не показывал, – угрюмо ответил отец.

Ольга хотела что-то сказать, но Дронго продолжил рассказ, и она замолчала.

– Через нотариуса я узнал, что Пашков действительно собирался оформить завещание сразу после подписания контракта. А это означало, что большую часть своего имущества и денег он собирался оставить детям, которые по его вине остались сиротами.

Алевтина всхлипнула и полезла в карман за платком.

– И еще один интересный факт. Квартиру в Гранатном переулке господин Пашков купил и оформил на имя своей дочери, посчитав, что такой подарок он может себе позволить. Но с этим была категорически не согласна его новая супруга. Она поняла, что он собирается оставить бо́льшую часть своего наследства детям от первой жены. Здесь сказался и комплекс его вины, и его внутренние сомнения. Он был все-таки человеком, пусть даже и не очень хорошим, и, конечно, переживал, видя в смерти жены какую-то мистическую составляющую. Старался облегчить страдания детей, посылал ежемесячно деньги вдове Леонтовича. Между прочим, Кира знала об этом, хотя и сказала мне, что понятия не имеет о подобных выплатах. Очевидно, она начала догадываться, кто именно стоял за смертью Аллы Пашковой и Исая Леонтовича.

Теперь перехожу к самому преступлению. Первым человеком, кого можно было заподозрить в этом убийстве, могла быть супруга Пашкова, оставшаяся с ним в их комнате. Но она все рассчитала почти идеально. При семейных ссорах можно использовать оружие, которое висит на стене, но в таких случаях не вытирают тщательно отпечатки пальцев. Они приехали сюда заранее, и она сознательно выбрала именно эту спальную комнату, уже точно зная, что именно здесь произойдет. С Робертом Кримановым они были знакомы достаточно давно, и ей нужно было с его помощью создать себе алиби. Что она и сделала, договорившись спуститься к нему в кабинет ровно в восемь часов вечера. А за несколько минут до этого она нанесла роковой удар своему супругу. Можно было подозревать бывших волейболисток – Илону и Терезу, но у бывшей гимнастки Киры Латыповой была такая же сильная рука. Об этом мне тоже сообщила Тереза. Возможно, она подошла к нему достаточно близко, сжимая нож в руке, а он явно не ожидал такого нападения. Потом госпожа Латыпова-Пашкова тщательно вытерла нож, бросила его рядом с убитым – открыла окно. Она предусмотрела все до мельчайших деталей. Спускаясь к господину Криманову, она вошла к Лихоносову. Думаю, сознательно вошла и сообщила, что Пашков один, и несчастный певец может подняться к нему за гонораром. Она собиралась подставить Лихоносова, зная, как отчаянно он нуждается в деньгах.