Владимир Корнилов - Убийство в Ворсхотене

— Там еще один внизу, — пытаясь отдышаться, крикнул Лазарев.

— Я знаю, я с ним уже разобрался, — кряхтя, промолвил Малышев. Он, западая на один бок и пошатываясь, добрел до стола, где валялся разбросанный скарб «Петерса». — Боже, как больно-то, зараза.

— Зацепило?

— Да вот не пойму. Похоже, броник-то спас. Ща разберемся.

Пока Малыш снимал рубашку и легкий бронежилет, Лазарев поинтересовался, где остальные.

— В Амстере оставил, на позиции. Как связь с тобой прервалась, я понял, шо шо-то неладное. Ну и рванул.

— Как же ты меня нашел? Они ведь телефон сразу раздолбали, — Владимир поковылял в сторону гигантского трупа, в кармане которого должен был находиться ключ от наручников. У самого Лазарева нестерпимо болело все тело. После спада напряжения он почувствовал еще более резкую боль в затылке и страшное головокружение.

— Дык программка-то показывает последнее местонахождение айфончика твоего. Я ж и понял, что ты в офисе этом застрял, — Малыш уже обнажил грудь и озадаченно смотрел на снятый бронежилет, в котором застряла пуля. — Вот же гнида, а! Из ГШ-18 стрелял. Это еще хорошо, что слегка по касательной пошло, а то эта зараза и броник пробивает насквозь.

На правом боку мощного Малышева была заметна кровь. Здоровяк занялся инспекцией этой раны, не обращая внимания на окружающий мир, а Лазарев, сидя на корточках в шаге от него, все пытался нарыть ключ в карманах трупа Шамиля. Внезапно от стены, где лежал Умар, раздалось шевеление. Малыш вскинул голову, схватил автомат и с диким криком бросился на Лазарева:

— Ложись! Зараза!

Раздалось несколько пистолетных и автоматных выстрелов. Малыш рухнул на своего босса, а Умар свалился у стены с пробитой головой. Лазарев, еле выбравшись из-под стонущего напарника, перевернул его на спину. Из двух ран на правом боку того бурно хлестала черная кровь.

— Кучно пошло, — пошутил Малышев, рассматривая два больших отверстия. — Навылет.

Лазарев сорвал с себя окровавленную рубашку и зажал раны напарника.

— Держись, я сейчас скорую вызову, — он хотел броситься к телефонам, валявшимся в коробках на столе, но Малыш схватил его за руку. Несмотря на то что он слабел прямо на глазах, хватка еще была довольно мощной.

— Не мельтеши, начальник. Ты же видишь, печень в двух местах разворочена. Она у меня большая, так что попасть было несложно. Мне и доктор говорил: «Пить не бросишь — помрешь от цирроза печени». Как в воду глядел, — Малыш попытался улыбнуться, но не смог. — Пока скорая доедет, меня уж тут не будет. Позаботься о себе.

— Прекрати, мы еще на твоей десятой свадьбе погуляем, — Лазарев попытался освободиться от слабеющей хватки.

— Не лечи меня, — Малыша начал потихоньку бить озноб. — Лучше займись быстрее очисткой всего этого дерьма от своих следов. Протри быстрее пальчики, забирай телефоны, камеру с дисками. Я ж правильно понимаю, мы за ней охотились? А то ведь наверняка выстрелы кто-то услышал. Полиция может быть скоро. Она найдет тут все, что хочет — тут тебе и их «джихадисты», и оружие преступления, — Малыш кивнул в сторону кинжала. — Я ж прочитал сегодняшнюю газетку, понял, кого мы искали. Хе, они даже «русского агента» найдут — меня. Так что будет им полный комплект на годы теорий заговора. А ты возьми мой айфон, звони хлопцам (номер забит) и вытаскивай их из Амстера.

Малыш заметно слабел, а рубашка Лазарева стала совсем черной от крови. Владимир схватил со стола рубаху Малышева и тоже приложил ее к ранам. Гигант из последних сил снял с шеи массивный образок, нажал на кнопку, разложив иконку пополам, и извлек изнутри маленький, пожелтевший и истрепанный лист бумаги.

— Прошу тебя, братан, выполни просьбу умирающего. Здесь адрес мамы моей в Краснодаре. Валентина Васильевна. Скажи старушке: пусть простит сына своего непутевого и свечечку за меня поставит. Отдашь ей мою долю, ладно?… И… И нашим скажи, что я… Что… Что я наш, что не предал, что… — Малыш закрыл глаза и какое-то время пытался вздохнуть. Внезапно он открыл глаза, все-таки смог слегка усмехнуться и прошептал: — Все же лучше, чем от водки и от тоски…

Лазарев убедился, что пульса нет, закрыл глаза покойника и, как тот велел, забрал у него образок с адресом и айфон. Владимир дрожал, его сильно тошнило и шатало. «Так, соберись. Не хватало им еще столько ДНК в блевотине своей оставлять», — попытался сосредоточиться разведчик.

Он надел матерчатые перчатки, вываленные среди его личного хлама на столе, затем проверил все четыре трупа, находившиеся в комнате. Потом пошел к видеокамере. Промотав заряженную в ней кассету, он убедился, что там находится оригинал записи убийства в лесу, на которой мелькнул и он, убегающий от преследователей. Камеру и все диски он упаковал в сумку оператора, переложив оттуда в рюкзак остатки денег, изъятые у него.