Роберт Ладлэм - Уик-энд Остермана

— Очень хорошо. Итак, часть вторая... Мы знали, что агентура «Омеги» состоит из того типа людей, на которых она же охотится. Это вполне естественно, в противном случае ей никогда не удалось бы установить контакты с теми, кто уязвим для шантажа. Так что в общих чертах мы знали, кого искать. Людей, которые смогли бы внедриться в крупные корпорации, тех, кто либо служит непосредственно в них, либо работает на них и общается со своими жертвами. Как я уже говорил, «Омега» — это одно кодовое название агентурной группы. Есть еще и другое, имеющее отношение к географии. Скажем, это название небольшого городка. Для них это своего рода центр по обработке и передаче сведений, пройдя который информация считается достоверной и получает гриф особой секретности. Географическому кодовому названию «Омеги» трудно дать адекватный перевод, пожалуй, самое близкое значение — это «кусок кожи» или «козлиная шкура».

— "Кусок кожи"? — Таннер стряхнул пепел. — Да. Имейте в виду, это стало известно около трех лет назад. После полуторагодового напряженного расследования мы пришли к выводу, что «Кусок кожи» это, вероятно, один из одиннадцати отобранных нами населенных пунктов, разбросанных по территории страны.

— А точнее, городок Сэддл-Вэлли [5] Прослеживается аналогия с названием населенного пункта, где проживает герой. Сэддл-Вэлли: saddle — седло, valley — долина (англ.). в штате Нью-Джерси.

— Не будем торопиться.

— Я угадал?

— Мы внедрили в эти населенные пункты свою агентуру, — продолжал Фоссет, не обращая внимания на вопрос Таннера, — и произвели проверку местных жителей — это очень дорогая процедура, — и по мере углубления поисков мы все больше склонялись к тому, что «Кусок кожи» — это, как вы правильно догадались, местечко Сэддл-Вэлли. Была проведена скрупулезнейшая работа: анализ пыли, водяные знаки на почтовой бумаге, переданной нам восточногерманским перебежчиком, проверка и перепроверка тысяч других предметов... Но решающее значение имела, конечно, информация о некоторых жителях интересующего нас населенного пункта, на которых мы вышли в результате наших поисков.

— Я думаю, вам пора переходить к главному.

— Хорошо, что вы решили идти до конца. Я уже почти подошел к концу второй части нашего разговора... — Таннер молчал, поэтому Фоссет продолжил: — Дело в том, что вы могли бы оказать нам неоценимую помощь. В одной из самых секретных в истории американо-советских отношений разведывательных операций вы можете сделать то, что не способен сделать никто, кроме вас. Возможно, это вас заинтересует, потому что в данном случае «умеренные» обеих стран действуют заодно.

— Поясните, пожалуйста.

— Только фанатики способны прибегнуть к такому варварскому способу борьбы. Победа «умеренных» была бы на благо обеим нашим странам. Разоблачение «Омеги» является необходимым условием на пути к этому. Мы должны предотвратить надвигающуюся катастрофу.

— Но чем я могу помочь?

— Вам известна агентура «Омеги». Не удивляйтесь, мистер Таннер, именно вам.

Таннер вдруг почувствовал, что ему не хватает воздуха, у него внезапно остановилось сердце. Он ощутил, как кровь прихлынула к лицу, и на мгновение все поплыло перед глазами. Задыхаясь, он едва смог вымолвить:

— Ваше заявление... Я не нахожу слов... Просто неслыханно!

— На вашем месте я, вероятно, тоже счел бы его неправдоподобным. Тем не менее, это правда.

— И это, как я понял, конец второй части?.. Мерзавец! Сукин сын! — свистящим шепотом произнес Таннер.

— Называйте меня как хотите. Можете даже ударить. Я не отвечу... Я говорил вам, что уже не первый раз провожу такие беседы.

Таннер вскочил со стула и схватился за голову. Он отвернулся от Фоссета, затем снова резко повернулся к нему.

— А если вы ошиблись? — прошептал он. — Что, если ваша идиотская служба допустила ошибку?

— Ошибки нет... Возможно, мы выявили не всю агентуру «Омеги», но мы максимально сузили круг причастных к ней лиц. Ваше положение уникально.

Таннер подошел к окну и стал поднимать шторы.

— Не прикасайтесь к ним! Оставьте все как есть! Фоссет рванулся к окну и схватил Таннера за запястье. Тот, прищурившись, посмотрел в глаза разведчику и четко произнес:

— Уйдя отсюда теперь, я обречен жить с сознанием того, что где-то рядом со мной враг. Я не буду знать, с кем я разговариваю на улице!.. Я надолго запомню, как вы схватили меня за руку в страхе, что кто-нибудь выстрелит в окно, если я подниму штору.