Роберт Ладлэм - Уик-энд Остермана

Джон и Элис Таннер, Орчед-Драйв, 22.

Он тысячу раз смотрел и на эту лампу, и на надпись на столбе: «Джон и Элис Таннер, Орчед-Драйв, 22». Однако сейчас ему казалось, что он видит ее впервые.

— Прости, парень. Я немного устал сегодня. Плохо переношу самолет.

Поднимая стекло, водитель едко заметил:

— Значит, вам нужно ездить поездом, мистер. Или ходить пешком!

Такси с ревом рванулось с места, а Таннер повернулся к своему дому. Дверь отворилась. Навстречу ему, радостно лая, выскочила собака. На пороге, в полосе света, стояла Элис и улыбалась.

Вторник, половина четвертого утра по калифорнийскому времени

Белый французский телефон с приглушенным звонком прозвонил уже раз пять. Сквозь сон Лейла подумала, что глупо было ставить его на стороне Берни: такой звонок никогда не будил его.

Она толкнула мужа локтем.

— Дорогой... Берни! Берни! Телефон...

— Что? — Остерман смущенно протер глаза. — Телефон? О опять этот чертов телефон! Его совсем не слышно... Он протянул руку и нащупал в темноте аппарат.

— Да? Международный?.. Да... Да, это Бернард Остерман. — Он прикрыл рукой трубку, сел в кровати и повернулся к жене: — Который час?

Лейла включила настольную лампу и взглянула на часы.

— Господи! Еще только половина четвертого...

— Наверное, какой-нибудь идиот по поводу гавайского сериала. У них там сейчас нет и полуночи...

Берни замолчал, слушая голос телефонистки в трубке.

— Да-да, я жду... Это откуда-то издалека, дорогая... Если опять с Гавайев, то пусть сажают за машинку своего продюсера. С нас хватит. Не нужно было вообще браться за это дело... Да! — почти крикнул он в трубку. — Да. И пожалуйста, побыстрее, хорошо?

— Помнишь, ты говорил, что хочешь увидеть эти острова, когда на тебе не будет военной формы?

Вопрос Лейлы остался без ответа.

— Я прошу прощения... Да, да, это Бернард Остерман, черт возьми! Да! Что? Да, спасибо!.. Здравствуйте! Я вас плохо слышу... Да, теперь лучше... Кто это? Кто?.. Что вы сказали?.. Кто вы? Назовите свое имя. Я вас не понимаю. Да, я слышал, что вы сказали, но я не понимаю... Послушайте! Эй, подождите! Я говорю, подождите!

Остерман резко спустил ноги с кровати. Одеяло упало на пол. Он застучал по рычагу телефона.

— Станция! Станция! Нас разъединили!

— Почему ты кричишь? Что тебе сказали?

— Он... этот сукин сын бубнил что-то насчет того, что нам следует остерегаться какого-то Тэна... Так он сказал — Тэн-эн. Он повторил несколько раз, пока не убедился, что я услышал. Тэн-эн... Что за чертовщина!

— Как ты сказал?

— Тэн-эн. Он это без конца повторял! — Но это бессмыслица... Звонок был с Гавайев? Ты понял, откуда звонили?

Остерман растерянно посмотрел на жену.

— Да. Это я хорошо расслышал. Звонок был из Лиссабона. Из Португалии.

— Но мы ни с кем не знакомы в Португалии!

— Лиссабон, Лиссабон... — несколько раз негромко повторил Остерман. — Лиссабон... Лиссабон соблюдал нейтралитет.

— Что ты имеешь в виду?

— Тэн-эн.

— Тэн... тан. Таннер. Может быть, это Джон Таннер?

— Нейтралитет!

— Это Джон Таннер, — спокойно подытожила Лейла. — Джонни?.. Но что значит «остерегайтесь»? Чего мы должны остерегаться? И зачем понадобилось звонить в половине четвертого утра?

Лейла села на постели и потянулась за сигаретой.

— У Джонни есть враги. Ему до сих пор не могут простить Сан-Диего.

— Сан-Диего — да. Но при чем тут Лиссабон?

— На прошлой неделе «Дэйли вэрайети» сообщила, что мы собираемся в Нью-Йорк, — глубоко затянувшись, продолжала Лейла. — И что, возможно, мы остановимся у своих бывших соседей Таннеров.

— И что же?

— Может быть, нам сделали слишком хорошую рекламу?

Она внимательно посмотрела на мужа.

— Пожалуй, я позвоню Джонни. — Он потянулся к трубке. Лейла перехватила его руку.

— Ты что, с ума сошел?

Остерман откинулся на подушки.

Джо открыл глаза и посмотрел на часы. Семь двадцать две. Пора вставать, позаниматься на тренажерах и, может быть, дойти до клуба сыграть партию в гольф.

Он всегда поднимался рано. Бетти же, если ее не разбудить, могла проспать до полудня. У каждого из них была своя двуспальная кровать. Джо считал, что если два человека спят в одной постели под одним одеялом, благотворное воздействие ночного сна на организм снижается почти на пятьдесят процентов. Два разнотемпераментньгх тела пагубно действуют друг на друга. Секс сексом, но хорошо выспаться можно только порознь. Пара двуспальных кроватей — вот то, что нужно.