Роберт Ладлэм - Зов Халидона

Всю эту гневную тираду Дэниел выслушал сидя, облокотившись на стол. Когда Алекс закончил, он слегка повернулся лицом к окну.

— Около ста лет назад этот кабинет был единственным помещением в здании, которое построил один из моих предшественников. Это он настоял, чтобы помещение для министра — он называл его палатой — выходило окнами на водопад. Он говорил, что постоянный шум и вид водопада помогает сосредоточиться и отрешиться от мелочей. Этот давно забытый бунтарь оказался прав. Я не перестаю удивляться всей этой картине... игре цветов... А главное — это действительно помогает сосредоточиться.

— Вы хотите сказать, что убийства, о которых я говорил... мелочи?

Дэниел толчком вернул стул на прежнее место.

— Нет, доктор. Я просто думаю, как вас убедить. Я скажу вам чистую правду, хотя и сомневаюсь, что вы поверите. Наши «бегуны», проводники, наши агенты, если угодно, обучены тому, чтобы по возможности использовать психологический эффект. Например, страх. Это грозное оружие, Маколиф. И никакого насилия. Впрочем, это не значит, что мы действуем только ненасильственными методами... Ваши носильщики живы. Их захватили, завязали глаза, отвезли на окраину Уэстон-Фавел и отпустили. Им не причинили вреда, но напугали до смерти. Они больше никогда не будут работать на МИ-5. Гарвей действительно мертв, но мы не, убивали его. Ваш мистер Гарвей торговал всем, что попадалось ему под руку, включая женщин, а особенно — молодыми девушками. По дороге в Порт-Мария его застрелил отец одной из них, вот и все. А мы просто воспользовались случаем и приписали это себе... Вы говорите, мы уничтожили первую экспедицию «Данстона». Давайте разберемся. Трое из четверых белых людей пытались убить наших разведчиков. Они пригласили их на переговоры и убили шестерых молодых парней.

— Один из этих... белых был сотрудником британской разведки.

— Мы знали это от Малкольма.

— Не могу поверить, чтобы профессиональный разведчик стал стрелять вот так, без причины.

— То же самое сказал Малкольм. Но факты остаются фактами. В возникшей схватке человек вынужден занять какую-то позицию. И этот человек, кем бы он ни был, сделал свой выбор...

— Вы говорите о четвертом? Он поступил иначе?

— Да. — В глазах Дэниела что-то мелькнуло. — Он оказался неплохим парнем, этот голландец. Когда он понял, что затевается, он яростно этому воспротивился. Он побежал, чтобы предупредить остальных наших, бывших неподалеку. И его застрелили свои.

Какое-то время оба молчали. Потом Алекс спросил:

— Ну а как же Уолтер Пирселл? Для него вы тоже подготовили свою версию?

— Нет. Мы не знаем, что произошло. Или кто его убил. Есть только предположения. Он был последним человеком на свете, чьей смерти мы могли бы пожелать. Тем более в таких обстоятельствах. Если вы этого не понимаете — вы просто глупец.

Маколиф поднялся и задумчиво подошел к окну. Он почувствовал, что Дэниел смотрит на него, но заставил себя не реагировать, пристально разглядывая отвесно падающие струи воды.

— Зачем вы привели меня сюда? Зачем рассказали так много... о себе... и обо всем остальном?

— У нас нет выбора. Если вы не лжете, и если Малкольм не ошибся, а ни в то, ни в другое я не верю... Мы знаем вашу позицию не хуже, чем ваше прошлое. Малкольм привез из Англии полное досье на вас, собранное МИ-5. Поэтому мы хотим сделать вам предложение.

Алекс обернулся и внимательно посмотрел на министра.

— Боюсь, от этого предложения я не смогу отказаться.

— Во всяком случае, не сразу. Ставка — ваша жизнь. И жизнь ваших коллег.

— Бумаги Пирселла?

— Более существенное, но и они тоже, разумеется.

— Продолжайте. — Маколиф остался у окна. Звук падающей воды как бы связывал его с внешним миром. Это немного успокаивало.

— Нам известно, что хотят англичане: список всех, кто входит в иерархию «Данстона». Деятелей международного финансового бизнеса, кто желал бы превратить наш остров в экономический рай, вторую Швейцарию. Не так давно, пару недель назад, они слетелись сюда со всего мира. В Порт-Антонио. И лишь несколько под своими именами, остальные — инкогнито. Они решили, что уже пора. Швейцарские банки под страшным, естественно, нажимом раскалываются один за другим, раскрывая традиционно хранящиеся в тайне номера секретных счетов... У нас есть список «Данстона». Мы готовы его обменять.

— На наши жизни плюс документы?

Дэниел просто расхохотался.

— Доктор, боюсь, это вы слишком увлеклись мелочами! Действительно, бумаги Пирселла имеют для нас большое значение — но англичанам они ни к чему Мы должны играть на равных. Больше всего они хотят заполучить список «Данстона». А мы больше всего хотим, чтобы англичане вместе со своей разведкой навсегда убрались с острова. Вот какой обмен мы предлагаем.