Роберт Ладлэм - Зов Халидона

— Буду весьма обязан. С каждым из десяти по часу на беседу в любой последовательности в течение пары дней.

— По часу?

— С теми, кто мне подойдет, я встречусь потом еще раз; нет смысла тратить время каждого.

— Да, конечно.

Первый претендент выбыл из игры в тот самый момент, как только появился на пороге кабинетика Маколифа. К часу дня он был скорее пьян, чем трезв. При желании это можно было и простить, но Алекс использовал этот факт как решающий аргумент, чтобы скрыть истинную причину отказа: кандидат был хром на правую ногу.

Еще трое оказались за бортом по одной и той же причине: каждый испытывал враждебные чувства по отношению к местному населению — весьма распространенное в Англии поветрие, аналогичное тому, что в США известно как Americus Redneckus [7] Презрительная кличка белых батраков на Юге США. .

Йенсены — Питер Йенсен и Рут Уэллс — оказались приятным сюрпризом как вместе, так и по отдельности. Обоим было чуть за сорок, яркие, уверенные в себе, приятные в общении. Бездетные, они были прилично обеспечены и всерьез увлечены как своей работой, так и друг другом. Он был специалистом по минералам, она — палеонтологом. То есть его профессиональные интересы полностью соответствовали задачам экспедиции, ее-с некоторой натяжкой, но приемлемы по академическим меркам.

— Могу ли я задать вам несколько вопросов, доктор Маколиф? — мягко произнес Питер Йенсен, набивая трубку.

— Безусловно.

— Не могу похвастаться, что хорошо знаю Ямайку, но мероприятие выглядит весьма странно. Я не совсем понимаю его смысл.

Алекс был рад наконец-то использовать текст, заготовленный специалистами «Данстона». Объяснял, он внимательно следил за выражением лица собеседника, пытаясь понять реакцию. Закончив, он добавил:

— Не знаю, смог ли я достаточно прояснить ситуацию.

— Все ясно, уверяю вас, старина! Старперы снова при деле! — Питер Йенсен кашлянул, взглянув на жену. — Академии давно пора было устроить что-либо подобное. Они просто протолкнули это через палату лордов. Неплохое шоу... Надеюсь, университету перепадет лишняя пара фунтов.

— Боюсь, наш бюджет не безграничен.

— Неужели? Тогда я действительно чего-то не понимаю. — Питер Йенсен зажал трубку в руке и взглянул на Маколифа. — Простите меня, но вас знают как отнюдь не самого низкооплачиваемого руководителя... И совершенно справедливо, я бы добавил. Ваша слава летит впереди вас.

— От Балкан до Австралии, — вставила Рут Уэллс Йенсен, с легкой ноткой неодобрения по отношению к мужу заметив: — И если у вас отдельный контракт, это еще не повод для того, чтобы Питер совал нос в ваши дела.

Алекс добродушно рассмеялся.

— Вы оба очень любезны. Но здесь нет ничего особенного. Меня просто подловили, я бы так сказал. Все разрешения на исследования выдает Кингстон; они и выбрали меня. Дело в том, что я уже несколько раз работал на острове по заданию ряда компаний. Надеюсь делать это и впредь. И достаточно часто. Можно сказать, на Ямайке я делаю инвестиции в собственное будущее.

Маколиф снова внимательно посмотрел на Йенсена. Этот ответ он тоже подготовил заранее. Британец, в свою очередь, кашлянул и переглянулся с женой.

— Мне бы следовало сделать то же самое, старина. Но только да спасет Бог ту экспедицию, которую я возглавлю!

— Я, по крайней мере, бежала бы от нее, как от майской демонстрации на Трафальгарской площади, — добавила Рут в тон мужу. — А кого, если не секрет, вы уже выбрали? Может, мы их знаем?

— Еще никого. Я только начал.

— Это хорошо, — вставил Питер, при этом его глаза лучились юмором. — И поскольку у вас затруднения с финансами, я хочу предупредить, что мы предпочли бы не расставаться. Если вы соберетесь пригласить одного из нас, мы согласимся на половинный оклад, чтобы быть вместе.

Если у Алекса и оставались еще какие-то сомнения к этому моменту, то они были рассеяны словами Рут. Копируя профессиональные интонации мужа, она продолжила:

— Половинный оклад, старина, это тема для переговоров. В нашей квартире чертовски холодно в это время года.

Он решил взять Йенсенов.

Третий кандидат не из университета, Джеймс Фергюсон, полностью соответствовал описанию Рэлстона. Его горячность и безапелляционность были, по мнению Алекса, просто следствием бьющей через край энергии. Фергюсон был молод — всего двадцать шесть — и явно не вписывался в стандарты академической среды. Алекс сам был таким в юности — до самозабвения поглощенным наукой и нетерпимым к окружающему ученому миру. Противоречие, чреватое конфликтами. Фергюсон работал по контрактам с агропромышленными компаниями, и его лучшей рекомендацией служил тот факт, что он редко оставался без работы в этой сфере, не славящейся изобилием вакантных мест. Джеймс Фергюсон был одним из лучших специалистов в области вегетации растений.