Дэвид Игнатиус - Совокупность лжи

Феррис внимательно смотрел на лицо на экране, стараясь запомнить его. Отчасти он злился на Хофмана за то, что тот несколько месяцев скрывал от него эту информацию. Но куда больше его раздирало любопытство. И стремление понять, как именно Хофман и Азхар хотят воплотить его идею такии.

— Мы знаем, откуда родом этот Сулейман, — продолжил Азхар. — Пусть даже и не знаем, где он сейчас. Он сириец, из Хамы. Его настоящее имя — Карим аль-Шамс. Все мужчины его семьи были убиты солдатами Хафиза Ассада в тысяча девятьсот восемьдесят втором году. Отец, дядя и братья. Они были важными фигурами в «Ихван Муслимин», «Исламском братстве». После резни в Хаме Сулеймана приютили члены братства из Саудовской Аравии. Он учился в Рияде, изучал электронику и физику. И немного биологию. Как это ни печально, он очень умен. Мы получили данные теста IQ, который он проходил в Рияде, и его результаты весьма впечатляющие. Кроме того, найденные в Афганистане документы свидетельствуют, что он достаточно серьезно работал в области создания ядерных и биологических устройств…

— Расскажи ему про Милан и Франкфурт, — перебил его Хофман. — Про заминированные автомобили.

Азхар кликнул мышью, и появился новый снимок. На нем было то, что осталось от заминированного автомобиля, пару дней назад взорвавшегося во Франкфурте, напротив здания Сити-банка.

— Мы знаем, что Сулейман обожает заминированные автомобили. Мы перехватили сообщение, прошедшее после волны взрывов в Багдаде. Там говорилось, что один из старших руководителей «Аль-Каеды», имя не было названо, хочет, чтобы смертники отправились в Европу и Америку. Убивать евреев и христиан, а не мусульман. Сулейман хочет, чтобы волна террора покатилась на Запад. Говорил не он сам, но кто-то из сети, кто, как мы считаем, близок к нему. Это был первый фактор. А потом у нас появился детонатор из миланской бомбы.

Еще один щелчок мышью. На экране появилось увеличенное изображение крошечных металлических осколков.

— Не буду вдаваться в детали работы экспертов, поскольку не разбираюсь в этом. Но ФБР считает, что у миланской бомбы те же характерные особенности, что и у некоторых багдадских, которые получило несколько лет назад багдадское отделение. Предварительные результаты исследования из Франкфурта такие же, правильно, Эд?

— Угу, — ответил Хофман. — Боюсь, что так. Сулейман мыслит с размахом. У него разветвленная сеть «спящих» агентов, которые не попадают в наше поле зрения. Они имеют возможность заминировать автомобили, поставить их в нужное место и скрыться. Они хорошо знают свое дрянное дело, эти парни. Угоняют машины, ездят в них в гриме. У нас есть фотографии камер слежения из Милана и Франкфурта, которые засняли эти машины на пути к цели. В обоих случаях можно было хорошо разглядеть лица водителей. Европейские полицейские с ума свихнулись, бегая по улицам с этими фотографиями. Пока что безрезультатно, из чего можно сделать вывод, что водители были загримированы. Люди «Аль-Каеды» слишком уж хорошо обучены. Мы думаем, что скоро Сулейман придет и в Америку. Возможно, с ядерным или биологическим оружием. Помните злого гения Карлу из КГБ, в романах Ле Карре? Что ж, я считаю, что Сулейман — это Карла в «Аль-Каеде». У него в руках все нити. И в один прекрасный день он за них дернет.

— В Белом доме все это знают?

— Конечно же нет. Вспомни, мы же не существуем. А если бы и узнали, то в очередной раз изошли бы дерьмом. Нет, их ознакомили только со всякой ерундой, которую могут предоставить им криминалисты.

Феррис снова поглядел на снимок. Они знают так много и в то же время столь мало.

— Можно дурацкий вопрос? — спросил он. — Почему же мы не можем зацепиться за него — вы, я, Хани? Почему он оказался столь трудной целью?

Повисла неловкая пауза. Феррис понял, что ему что-то недоговаривают. Он глянул на Хофмана и сделал жест рукой, словно говоря: «Ну, давай же, скажи».

— Очевидно, именно этого касалась вся эта операция с Амари, — сказал Хофман. — Вывести Сулеймана туда, где мы сможем услышать его. Если бы человек Хани из Берлина смог бы укрепить легенду Амари, мы бы смогли отправлять сообщения и отслеживать их путь к Сулейману. Крапленые карты. Если бы это не сработало, мы бы просто дернули их цепочку, пытаясь убедить Сулеймана, что мы знаем, где он. Возможно, он бы запаниковал и попытался сменить место пребывания, пошел бы на контакт с другими. Это уже из епархии доктора Азхара. Расскажите ему, профессор.