Василий Ардаматский: Опасный маршрут. Повесть

- Как - отдали документы? - Потапов даже привстал. - Какие документы?

- Диплом. Трудовую книжку. Заявление. Копию приказа из института.

- С подписью Вольского?

- Да.

Потапов швырнул карандаш на стол, вскочил и начал ходить по комнате, выразительно посматривая на полковника.

- Ну и в каком положении дело сейчас? - поспешил разрядить обстановку полковник.

- Он уже несколько дней ведет переговоры с директором своего института. Должен сегодня-завтра окончательно договориться.

- Когда он должен прийти к вам?

- Сказал, что сегодня будет у меня ночевать. А когда придет - не сказал. Я ведь предложил ему пока жить у меня.

- Так вот, товарищ Аксенчук, - помолчав, сказал полковник Астангов, - вы должны знать всё. Мы вам доверяем и ничего скрывать от вас не намерены: человек, о котором вы нам рассказали, опаснейший враг нашей Родины… Да, да, это так. Враг опасный и хитрый. И он хочет использовать вас в своем преступном замысле. Как это он сделает, пока неизвестно. Но теперь дело уже не в этом. Речь идет о том, что вы можете основательно нам помочь.

- Конечно. Но неужели?… - Аксенчук смотрел на полковника округлившимися от страха глазами.

- Да, Николай Евгеньевич, мы сказали вам правду…

Через час Аксенчук ушел домой.

- А вдруг он?… - Потапов не договорил.

- Нет, Потапов. Все будет в порядке. - Полковник сердито посмотрел на Потапова. - При всей нашей чекистской подозрительности мы обязаны, Потапов, доверять своим советским людям. Ну почему он обязательно должен стать предателем? В институте он учился неплохо. Всё его преступление пока только в том, что он плохо работал у Вольского, за что и наказан.

- На мой взгляд, это разложившийся тип, которому нет ничего дороже ресторанной пирушки…

- Это верно, Потапов. Но это вопрос воспитания. Виноват в этом и его отец, и виноваты очень многие люди, с которыми он соприкасался, - люди, которые любят болтать о коммунистическом воспитании, но не любят или не умеют по-настоящему им заниматься. А вы задумайтесь на минутку - какой урок на всю жизнь он получает сейчас!

В половине одиннадцатого вечера Окаемов подошел к дому, где жил Аксенчук. Он прошел сначала мимо подъезда, потом резко повернул назад - он проверял, нет ли за ним наблюдения. Улица была тиха и пустынна. Окаемов зашел в подъезд и через минуту выглянул из дверей - все спокойно. Он поднялся по лестнице на самый верхний этаж, а потом уже спустился на второй, где была квартира Аксенчука. Несколько минут он стоял перед дверью, прислушиваясь, а потом нажал кнопку звонка.

От звонка одновременно вздрогнул и Аксенчук, уже несколько часов ожидавший прихода Окаемова, и Потапов, находившийся в соседней квартире, где звонок раздался в стоявшем на столе радиодинамике.

- Приготовиться, - тихо сказал Потапов технику, склонившемуся над чемоданом с магнитофоном.

В динамике отдаленно слышался разговор двух мужчин. Затем их голоса приблизились и стали вполне отчетливыми.

- Включайте, - приказал Потапов.

Диски магнитофона начали медленно вращаться.

…Аксенчук провел Окаемова в столовую:

- Считайте, Виталий Алексеевич, эту комнату своей. Вот тут я вам и постель уже приготовил.

- Спасибо, дорогой. А только я думаю, что нам не следует торопиться в постель. У нас состоится сейчас чудесная мужская беседа. - Окаемов сходил в переднюю и вернулся с бутылкой коньяку. - А вы, мой друг, что-то в скверном настроении?

- Волнуюсь насчет работы. Как там? - Аксенчук смотрел на него с надеждой.

- Все в полном порядке! - раскупоривая бутылку, ответил Окаемов. - Давайте-ка смочим ваше назначение. Итак, мой друг, у всякой истории есть свой конец. И первую рюмку мы опрокинем за счастливый конец нашей истории. Пошла?

- Пошла, - сдавленно произнес Аксенчук и выпил.

- Ну а вторую - за суть дела… - Окаемов наполнил рюмки, встал, прошелся по комнате и остановился за спиной Аксенчука. - Неопровержимое, мой друг, состоит в том, что с вашими документами вы никуда не устроитесь. Ни-ку-да!..

Аксенчук через плечо испуганно и удивленно смотрел на Окаемова.

- Отныне, мой друг, великий Советский Союз в вашем лице получает неизлечимого безработного. Это факт! Вам это ясно?

- Я сам так думал… Но вы сказали…

Окаемов сел рядом и повернул Аксенчука к себе:

- Дальше, мой друг… по вас плачет тюрьма и военная коллегия Верховного суда… Ради бога, перестаньте дрожать и таращить глаза!.. Что вас удивляет? Разве не вы отдали постороннему человеку диплом, трудовую книжку и копию приказа на бланке секретнейшего института? Разве не своей собственной рукой вы написали заявление с просьбой взять вас на работу? На какую работу, позвольте вас спросить? Почему в заявлении это не уточнено? Наконец, тому же постороннему человеку вы рассказали кое-что и о делах вышеупомянутого института…