Павел Астахов - Шпион

— Секунду, — он подхватил ручку и клочок бумаги. — Да, я готов.

— Прямо так и пишите. АЛЕК, три семерки, КАНТ. Собака. Мейл. Точка. Ру.

Павел Матвеевич записал малопонятный адрес этого малопонятного Интернета, и его как-то сразу посетили нехорошие предчувствия. Теперь эти предчувствия сбывались — время шло, а Соня так и не звонила.

«Пора Алеку звонить, — понял Павел Матвеевич, — с его стороны так долго молчать — это уже свинство…»

После восьми вечера Соломину стали поступать доклады.

— Старый в номере… Старый собирается… Старого везут в аэропорт…

И это означало, что главная цель сегодняшнего вечера — профессор Дэвид Кудрофф быстро приближается к своей новой судьбе. А потом поступил сигнал от прослушки.

— Максимыч, — звонил старший смены, — у нас реальный контакт.

— Кто?! С кем?! — судорожно прижал наушники руками Соломин.

— На Кантаровича Штаты вышли…

Соломин присвистнул. Частный предприниматель Алек Кантарович, если верить Черкасову, исполнял функцию важного связующего звена между учеными института и Западом. Однако главные детали этой его функции пока оставались тайной.

— А с кем он говорит, установили? — спросил Соломин.

— Конечно, — отозвался старший смены, — записывайте номер…

Соломин быстро записал длинный ряд цифр, и на его лбу выступил холодный пот. Столь нелюбимый Черкасовым, «примазавшийся» к институту предприниматель разговаривал, судя по телефонному номеру, с до сих пор числящимся во всех особых списках «невозвращенцем» Ковалевским.

— Твою мать… — выдохнул Юрий Максимович. Невозвращенец был из этого же института, то есть знал, чем именно здесь занимаются, досконально. — Можешь меня подключить к разговору?

— Нет проблем, — отозвался старший смены, и в наушниках прозвенел голос Кантаровича. Алек обсуждал с «невозвращенцем» приезд в Москву какого-то третьего лица.

— О ком они говорят? — выдохнул Соломин. — Когда прибывает?

— Некая Соня, — отозвался в наушниках старший смены. — Прибыла сегодня, точнее, около получаса назад.

Соломин устало матюгнулся. Ни идентифицировать эту «некую Соню», ни тем более прицепить к ней наружку он уже не успевал. В отсутствие «железного занавеса» число приезжающих в Россию стало слишком велико, чтобы контролировать всех. А ему еще предстояло обрабатывать в аэропорту профессора Кудрофф.

— Все пишете? — спросил он.

— Естественно, — с чувством собственного достоинства отозвался старший.

На аэровокзале шумел путешествующий люд. Задерживался самолет из Мадрида, снова отменили из-за вечных забастовок работников «Бритиш» рейс на Лондон, выгружался самолет из Стамбула. Посреди гомонящей многоликой толпы стояла аккуратная рыжая девушка. В меру миниатюрная, в меру рыжая. Симпатичная и растерянная. Смешные меховые сапожки, словно две болонки, обвернулись вокруг ее стройных ножек, короткая курточка-пилот, варежки, пришитые к шарфику, повисли на шее. Этот наряд дополняли лохматая шапка-ушанка и розовая сумка с ноутбуком через плечо. Рядом стоял такой же розовый чемодан. Девушка растерянно оглядывалась по сторонам. Видимо, ее никто не встретил. И только местных «бомбил» она остро интересовала.

— Такси, недорого…

Она отрицательно мотала головой, но они все равно подходили и подходили, и даже на свежем воздухе, когда она решила выйти на улицу, легче не стало. На город спускались сумерки, мороз уже пробирался под короткую курточку и сапожки-собачки, и, возможно, не встреченная никем рыженькая пассажирка так и замерзла бы насмерть в московском аэропорту, если бы не случай. В тот самый момент, когда она уже решила расплакаться от накатившего на нее отчаяния, стремительный молодой человек с портпледом через плечо и портфелем в руках чуть не снес ее вместе с чемоданом.

Он выбежал из здания аэропорта, размахивая портфелем и возбужденно обсуждая что-то по телефону. Засмотревшись в сторону, запнулся о розовый багаж девушки, зацепился портфелем за ремень ее ноутбука и описал ногами нечто вроде основного элемента танца «Ча-ча-ча».

— Приношу свои извинения, если вас потревожил! — Подхватив практически сбитую с ног девушку, озорно посмотрел на нее мужчина и, прежде чем она шевельнула замерзшими губками, добавил: — Я не заметил вашего розового друга на колесиках.

Девушка открыла рот, а он, не дав ответить, подхватил ее чемодан.